Записки у изголовья
Шрифт:
Вечером в покоях, где присутствует императрица, окруженная своей свитой, собрались с видом почтительного смущения придворные сановники и старшие дамы двора.
Государыню развлекают рассказами, а тем временем гаснет лампа, но угли, пылающие в длинной жаровне, бросают вокруг яркие пятна света…
Любопытство придворных возбуждено вновь поступившей на службу дамой. Она еще не смеет предстать перед очами госпожи при ярком свете дня и приходит, только когда начинает смеркаться. Шорох ее одежд чарует слух…
Дама на коленях вползает в покои госпожи. Императрица скажет ей два-три слова, но она, как смущенный ребенок, лепечет что-то в ответ так тихо — и не услышишь…
Во дворце все успокоилось.
Там и сям фрейлины, собравшись в небольшой кружок, болтают между собой…
Слышится
Угадаешь: «А, вот это кто!» — и дама покажется тебе удивительно милой.
Когда в покои для фрейлин приходит тайный посетитель, дама гасит огонь, но свет все равно пробивается из соседней комнаты в щель между потолком и ширмами. В сумраке все видно.
Дама придвигает к себе невысокий церемониальный занавес. Днем ей не часто приходилось встречаться с этим мужчиной, и она поневоле смущается… Теперь, когда она лежит в тени занавеса рядом со своим возлюбленным, волосы ее рассыпались в беспорядке, и от него уже не утаится, хороши они или плохи…
Кафтан и шаровары гостя висят на церемониальном занавесе. Пусть одежда его светло-зеленого цвета, какую носят куродо шестого ранга, это-то как раз и хорошо! Любой другой придворный, кроме куродо, бросит, пожалуй, свою одежду куда попало, а на рассвете подымет целую суматоху, потому что никак ее не найдет.
Нередко выглянешь из глубины дома — и вдруг увидишь, что возле дамы спит мужчина, повесив свою одежду на церемониальный занавес.
Зимой или летом, это всегда любопытное зрелище.
Аромат курений поистине пленяет чувства.
195. Во время долгих дождей пятой луны…
Во время долгих дождей пятой луны господин тюдзё Таданобу сидел, прислонясь к бамбуковой шторе, что висит перед малой дверью в покоях императрицы. Одежды его источали чудесный аромат, не знаю, как он зовется…
Но как умолчу я об этом? Кругом все намокло от дождя. Так редко радовало нас что-нибудь утонченно-прекрасное…
Даже на другой день занавеска все еще благоухала. Не мудрено, что молодые дамы изумлялись этому, как чуду.
196. Человек даже не особенно блестящего положения…
Человек даже не особенно блестящего положения и не самого высокого рода все равно не пойдет пешком в сопровождении многих слуг, а поедет в нарядном экипаже, правда, уже немного потрепанном в дороге.
Погонщик быка делает честь своему званию. Бык бежит так быстро, что погонщик, боясь отстать, натягивает повод.
Он — мужчина стройный. Шаровары его внизу более густо окрашены, а может быть, двух цветов: индиго и пурпура. Прическа… впрочем, это неважно. Одежды глянцевато-алые или ярко-желтого цвета керрии, башмаки так и блестят.
До чего же он хорош, когда быстро-быстро пробегает перед храмом!
197. Острова
Ясосима — «Восемь на десять островов», Укисима — «Плавучий остров», Таварэсима — «Остров забав», Эсима — «Остров-картина», Мацусима «Сосновый остров», Тоёраносима — «Берег изобилия», Магакиносима «Плетеная изгородь».
198. Побережья
Побережье Удо. Нагахама — «Длинное побережье». Берег «Налетающего ветра» — Фукиагэ. Побережье Утиидэ — «Откуда отчаливают»… «Берег встреч после разлука» — Мороёсэ.
Побережье Тисато — «Тысячи селений»… Подумать только, каким оно должно быть широким!
199. Заливы
Залив Оу. Залив Сиогама — «Градирня». Залив Коридзума. Надака «Прославленный залив».
200. Леса
Леса Уэки, Ивата, Когараси — «Вихрь, обнажающий деревья», Утатанэ «Дремота», Ивасэ, Оараки…
Леса Тарэсо — «Кто он?», Курубэки — «Мотовило».
Роща Ёкотатэ — «Вдоль и поперек». Это странное имя невольно останавливает внимание. Но ведь то, что растет там, и рощей, кажется, не назовешь. Зачем так прозвали одинокое дерево?
201. Буддийские храмы
Храмы Цубосака —
Гора Рёдзэн [299] . Душу наполняет благоговение, ведь так в индийской земле называлась гора, на которой пребывал сам Шакья-муни.
Храмы Исияма, Кокава, Сига…
299
Рёдзэн — гора к востоку от Киото, где находился чтимый буддийский храм. Название этой горы похоже на слово «Рёдзюсэн», как по-японски именуется «Орлиная гора», на которой Шакья-муни читал свои проповеди.
202. Священные книги
«Лотос благого закона [300] » — тут не надо лишних слов.
Затем «Десять обетов Фугэна» [301] , «Сутра тысячерукой Каннон», «Сутра мольбы», «Сутра алмазной твердости и мудрости», «Сутра Будды-Целителя», последний свиток книги о «Благодетельных царях — Нио» [302] .
203. Будды и бодхисаттвы
300
Перечисляются буддийские книги (сутры). «Алмазная сутра» — часть Праджна-парамита сутра (санскр.)
301
Фугэн (санскр.) — бодхисаттва Самантабхадра, обычно изображается сидящим на белом слоне по правую руку от Будды.
302
«Благодетельные цари — Нио» — два царя, божества-дэва индийской мифологии, вошедшие в буддийский пантеон как боги-хранители. Статуи царей Нио воинственного и грозного вида помещались по обе стороны ворот, ведущих в буддийский храм.
Нёирин — богиня Каннон [303] с колесом, исполняющим желания. Сэндзю тысячерукая Каннон. Все шесть образов богини Каннон.
Якуси [304] — Будда-Целитель. Шакья-муни.
Бодхисаттвы Мироку [305] , Дзидзо [306] , Мандзю [307] .
«Неколебимый владыка [308] » — Фудосон.
303
Каннон иногда изображается, как подательница щедрот, многорукой, держа в руке колесо, исполняющее желания.
304
Якуси — Будда, исцеляющий от страданий, покровитель медицины.
305
Мироку — бодхисаттва Мироку, Майтрейя (санскр.), Будда грядущих времен.
306
Дзидзо — бодхисаттва Кшитидарха (санскр.) — буддийское божество, сохраняющее детей и путников. Статуи его ставились на дорогах. Популярный персонаж японских сказок.
307
Мандзю — бодхисаттва Манджушри (санскр.), божество мудрости. Изображается сидящим на льве по левую руку от Будды.
308
«Неколебимый владыка» — Фудосон (Фудо-мёо) — грозное божество устрашающего вида, сидящее с мечом в руке посреди языков пламени. Бог-защитник, отгоняющий злых демонов.