Записки у изголовья
Шрифт:
Государыня взяла его, но не торопилась развернуть. Как спокойно и уверенно она держалась!
Одна из фрейлин вынесла откуда-то из глубины покоев подушку, чтобы усадить на нее императорского посла, а три-четыре других остались сидеть возле церемониального занавеса, поставленного перед императрицей.
— Пойду распоряжусь, чтобы послу выдали награду, — сказал канцлер.
После того как он ушел, императрица принялась читать послание. Потом она написала ответ на тонкой бумаге, алой, как лепесток сливы, под цвет ее наряду.
«Но увы! — подумала я с сожалением. — Никто не сможет даже отдаленно представить себе, до чего хороша была императрица, кроме тех, кто, как я, видел ее в этот миг
Пояснив, что сегодня особый день, канцлер пожаловал в награду посланному женский церемониальный наряд вместе с длинной одеждой цвета алой сливы.
Была подана закуска, и гостю поднесли чарочку, но он сказал дайнагону Корэтика:
— Сегодня у меня очень важные дела. Господин мой, прошу меня извинить, — и с этими словами покинул нас.
Юные принцессы, дочери канцлера, изящно набеленные, не уступали никому красотой своих нарядов.
Госпожа Третья [367] , Микусигэдоно, была ростом повыше госпожи Второй и выглядела настолько взрослой, что хотелось титуловать ее «сударыня».
Прибыла и ее светлость, супруга канцлера, но сейчас же скрылась позади церемониального занавеса, к большому сожалению новых фрейлин, еще не имевших случая увидеть ее.
Придворные дамы собрались тесным кругом, чтобы обсудить, какой наряд и какой веер лучше всего идут к сегодняшней церемонии. Каждая надеялась затмить всех остальных.
367
Дочерям было принято давать вместо имен порядковые числа.
Вдруг одна заявила:
— А зачем я буду голову ломать? Надену первое, что под руку попадется.
— Ну, она опять за свое! — с досадой воскликнули другие дамы.
Вечером многие фрейлины отправились к себе домой, чтобы приготовиться к торжеству, и государыня не стала их удерживать.
Супруга канцлера навещала императрицу каждый день и даже иногда ночью. Юные принцессы — сестры государыни — тоже часто наведывались к ней, и в ее покоях все время царило приятное оживление. Из дворца императора ежедневно являлся посол.
Дни шли, и цветы на вишне ничего не прибавили к своей красоте, но выгорели на солнце и потускнели. Вид у них стал самый жалкий.
А когда они ночью попали под дождь, на них совсем уж нельзя было смотреть.
Рано утром я вышла в сад и воскликнула:
— Вот уж не скажешь теперь про цветок вишни, «светлой росой увлажненный [368] », что он похож на лик красавицы…
Государыня услышала меня и пробудилась.
— В самом деле, мне показалось ночью, будто пошел дождь. Что случилось с цветами? — встревоженно вопросила она.
368
Цитата из танки неизвестного поэта: «О, вишни весенний цветок, Светлой росой увлажненный, Ты, словно красавицы лик, Когда, разлучившись с любимым, Льёт слёзы она на заре».
Как раз в эту минуту из дворца канцлера явилась толпа людей его свиты и разных челядинцев. Подбежав к вишневому дереву, они стали срывать с него ветки самодельных цветов, тихо переговариваясь между собой:
— Господин наш велел нам все убрать, пока еще темно. А солнце уже встает. Какая досада! Скорей, скорей! Поторапливайтесь.
Я глядела с любопытством. Если б это были люди, сведущие в поэзии, я бы напомнила им слова поэта Канэдзуми [369] :
369
Сэй-Сёнагон
Для удобства читателей в перевода приведены три стиха вместо одного.
Вместо этого я громко спросила:
— Кто там крадет цветы? Не смейте, нельзя.
Но они со смехом убежали, таща за собой ветки.
Я подумала, что канцлера посетила счастливая мысль. В самом деле, кому приятно глядеть, как некогда столь прекрасные цветы вишни обратились в мокрые комки и прилипли к дереву?
Вернувшись во дворец, я никому не сказала ни слова о том, что видела.
Скоро явились женщины из ведомства домашнего обихода и подняли решетчатые створки ситоми. Женщины из службы двора прибрали покои. Когда они управились с работой, императрица поднялась со своего ложа.
Она сразу заметила, что цветов на вишне больше нет.
— Ах, странное дело! Куда исчезли цветы? — удивилась государыня. — Ты как будто крикнула утром: «Воры крадут цветы!» Но я думала, что унесут всего несколько веток, беда невелика. Видела ли ты, кто они?
— Нет, — ответила я, — было слишком темно. Только смутно двигались неясные тени… Мне показалось, будто какие-то люди воруют цветы, и я прикрикнула на них.
— Но все же, если б это были воры, — заметила императрица, — вряд ли они похитили бы все цветы до единого. Скорее всего, мой сиятельный отец приказал потихоньку убрать самодельные цветы.
— Что вы, как это возможно? — возразила я. — Нет, во всем виноват весенний ветер.
— Ах, вот как ты заговорила! Значит, что-то скрываешь. Видно, боишься бросить тень на его светлость.
В устах императрицы остроумный ответ не редкость, но все же я пришла в восхищение.
Тут показался канцлер, и я скрылась в глубине покоев из страха, что он увидит мой еще помятый сном «утренний лик» [370] .
Не успел канцлер войти, как изумленно воскликнул:
— Что я вижу! Пропали цветы на вишне. Вот новость! Но как вы не устерегли их? Хороши же ваши фрейлины, нечего сказать! Спят мертвым сном и не знают, что делается у них под носом.
— Но мне сдается, что об этом «узнал ты раньше меня» [371] , — тихонько прошептала я. Канцлер поймал мои слова на лету.
370
«Утренний лик» род вьюнка.
371
Цитата из танки:
«Когда в глубине гор Впервые вдруг зазвучали Ранние соловьи, Узнал ты раньше меня, Что снова весна вернулась…»Автором предположительно является поэт Фудзивара-но Нобуаки.