Запредельник
Шрифт:
Увидев это, второй дредноут прервал бой и направился к планете Европа Нова в Системе Сигни А. Это было большой ошибкой, так как он по-прежнему находился в пределах гравитационного поля системы, где и могли действовать запредельники. Маленькие корабли ни на минуту не прекращали атаки.
Эти настойчивые удары пробили сначала незначительные, но затем все увеличивающиеся щели в силовых полях дредноута, усиливая его уязвимость. Затем еще два крейсера последовали героическому примеру лейтенанта Сато Мишимы и врезались во врага. Наемники Гегемонии были деморализованы.
Они считали, что
Победа запредельников явилась выдающимся политическим событием.
По мере распространения вести о ней другие звездные системы, расположенные вблизи Земли, потребовали освобождения от старых Экспедиционных Контрактов. Таким образом, Корпорация Гегемонии столкнулась с растущим кризисом власти. 61 Сигни была наиболее удалена от нее и поэтому получила всесторонние заверения о дальнейшем невмешательстве в ее внутренние дела. Таким образом из жизни общества в Конкордате и Федерации быстро исчезли последние следы власти Гегемонии.
Но еще одним следствием победы явилось рождение мифа о запредельнике.
Для стратегов ИКО Конкордата эти маленькие корабли явились наглядным подтверждением важности наступательной тактики. Но воображение общественности было покорено героизмом пилотов этих кораблей. Их подвиги были воспеты и увековечены документально в газетах, голофильмах, литературе и различных выступлениях. Они вернулись домой к богатым почестям и наградам. Даже Федерация формально отметила их героизм, хотя неофициально продолжала оставаться твердо убежденной, что ее обширная сеть ПВО обеспечила при необходимости необходимую защиту.
Прошли годы, но для общественного сознания по-прежнему не имело значения, что теперь запредельники отводили старые корабли в безопасные порты, ремонтировали неисправные вихревые маяки, организовывали похороны тем командам, которым не повезло. Также не имело значения и то, что теперь это были большие, более современные модели, которые легли в основу системы обороны Конкордата. Одинокий пилот запредельника своей волей и героизмом преодолевший мыслимые и немыслимые преграды, навсегда остался символом, на котором зиждилось общественное сознание.
С раннего детства детей на всех планетах, планетоидах и лунах побуждали следовать примеру самопожертвования запредельника, его преданности долгу. В самых первых классах они наизусть разучивали рассказ о героической победе и каждый год на праздничных церемониях воспевали память Лейтенанта Мишимы и двух других молодых пилотов, отдавших жизнь за освобождение Конкордата от ига Корпорации Гегемонии.
Запредельник превратился в своеобразный культурный символ, в исторических масштабах сравнимый разве что с образом благородного рыцаря, самурая или ковбоя. И не раз в юные годы каждый маленький мальчик и каждая маленькая девочка мечтали стать запредельником.
Книга
ШЕЙЛА
«Следует особо отметить, что в исключительных случаях, таких, например, как набор пилотов запредельника, патология «границы» не являлась пагубной, а напротив, выступала в роли эмоционального противоядия против подобных травм и поэтому превратилась в одно из важных слагаемых успеха экспедиции» [1] .
Глава 1
1
Филипп Фронто, доктор философских наук, «История космической подвижности», Эктэлонский университет /Центральный Эктэлон/, 2441 Эктэлонского летоисчисления, стр. 67.
Маккензи проснулся от раздражающей вибрации контактного будильника. Он сразу же понял это, потому что командная система управления устанавливала специальные частоты для блокирования альфа-ритмов мозга. Только плохие да еще контактные будильники производили на человека эффект электрического шока средней степени.
— Ладно, выключи будильник. Я уже проснулся, — проворчал он, садясь.
— Извините за беспокойство, — нежным женским голосом отозвалась система управления.
Маккензи устало потер воспаленные глаза.
— Насколько я могу судить по твоему любезному тону, взаимопонимание полностью достигнуто?
— Не болтай так много, Мак. Это неприятно.
— Ну ладно, Шейла. Давай-ка пока забудем об этом.
— Как хочешь, — мягко ответила система.
Маккензи на ощупь нашел свои полетные ботинки под кроватью, затем с преувеличенным старанием натянул их и сел с таким видом, как будто его побили. Пожалуй, эти ботинки были для него символом всех несбывшихся надежд. Вообще-то их назначение — защита членов экипажа от статических перегрузок, возникавших в результате движения внутри искусственной системы гравитации. Ботинки можно было носить в течение длительного времени, не испытывая при этом никаких неудобств. Их нельзя было снимать во время патрулирования. Это известное правило. Теоретически запредельники всегда находились в патрулировании. У Маккензи же было свое мнение по этому поводу. Он частенько оставлял их где-нибудь в шкафу, или просто сидел с босыми ногами и лишь чуть-чуть вздрагивал, когда получал заряд перегрузки. Это было его личное дело, и плевать на стандартные правила. Но сейчас его ждал контакт и разумнее было последовать им.
Он напряг последние остатки воли и заставил себя подняться. Как он и ожидал, все тело тут же отозвалось тупой болью, но он все равно побрел вперед, зная, что единственным спасением было не обращать внимания на неудобства. Когда он преодолел галерею и узкий проход между терапевтическим и лабораторным отсеками, то почувствовал себя лучше.
Он вошел в рубку и скользнул в кресло управления:
— Хорошо, Шейла, настрой все системы корабля на сотрудничество и доложи, что тут происходит.