Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Мне все равно, как я перейду границу — только сознанием или сознанием в собственном теле.
— Что ж, придется подождать, нерожденный. К следующей встрече я адаптирую тхабс под твою индивидуальность. Прощай.
Голова Матвея вдруг распухла, стала огромной, будто воздушный шар, потом резко сократилась в объеме, так что глаза едва не выскочили из орбит от скорости, и Матвей осознал себя человеком, сидящим в кресле перед выключенным компьютером. Повернул голову. Тарас Горшин внимательно смотрел на него, и в глазах бывшего комиссара «чистилища» стыли
— С тобой все в порядке, аватара?
— Что ты имеешь в виду, отступник?
— Ничего. — Тарас отвернулся, посидел немного в той же позе и встал. — Только то, что сказал. До встречи. Буду нужен, звони.
— Сегодня прошла неделя, как я вернулся из Чечни…
— И что?
— Почему о н и оставили меня в покое?
— Кто?
— Кардиналы Союза.
— Наверное, имеют какой-то стратегический расчет. Зато они взялись за твоих друзей.
Матвей подобрался.
— Что ты об этом знаешь?
— Рыков запустил в астрал программы ОСИП, нацеленные на изменение личностных ориентаций Парамонова и Митиной.
— Откуда ты знаешь?
— Мне он тоже прицепил «змею» ОСИП, но я ему не по зубам.
— Зачем это ему?
— Не знаю. Думай.
— Может, заночуешь?
— Нет, у меня другие планы на эту ночь.
Кивнув, Горшин ушел. Тихо щелкнул замок двери. Матвей остался один. Посмотрел на остывающий компьютер, спохватился — где CD-ROM?! Нет, вот он, на месте. Спрятал в коробку, ее убрал в тайник, оборудованный в крышке стола. Погладил пальцами стол и вышел из кабинета.
Спал он мало и плохо, все мерещился монстр, нависший над бездной, в которую Соболев падал, падал и падал, и слышался голос Монарха: хочешь стать моим помощником?.. хочешь стать?.. хочешь?..
А рано утром заявилась Кристина, невероятно красивая, теплая, свежая, мягкая, желанная, и день начался с любви, как всегда неистовой и страстной, не оставляющей времени на размышления и оценки, анализ событий и бытовые проблемы, продолжающейся до тех пор, пока не сработала вековая мудрость тела и не погрузила обоих влюбленных в полусон-полугрезу, в состояние, близкое самадхи — просветлению…
— Где ты была? — прошептал Матвей, не открывая глаз, чувствуя разгоряченное тело Кристины рядом.
— У своих, — долетел ответный шепот.
— Виделась с Посвященными?
— Да… тебе привет… Иван Терентьевич сказал, что знает незаблокированный вход в один из МИРов…
Матвей открыл глаза, встретил взгляд девушки, серьезный, чуть печальный, мудрый, испытующий… это был взгляд Светлены.
— Где?
— Под аэровокзалом.
— Где?! Не под храмом?
— Девятьсот лет назад на месте аэровокзала стояло языческое капище, наши предки поклонялись там Перуну.
— Понятно. — Матвей полежал немного в расслабленной позе, потом привлек Кристину к себе. — Пойдешь туда со мной?
— Пойду.
— Не спрашивая — зачем?
— Нет.
Матвей засмеялся, поцеловал девушку в губы, вскочил, чувствуя легкость во всем теле, и первым побежал в
ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ МЫ ОШИБЕМСЯ?
В конце мая координатор Союза Девяти Неизвестных России Бабуу-Сэнгэ был вызван в Нью-Йорк куратором Союзов Неизвестных Мира Хуаном Франко Креспо, занимавшим пост Генерального секретаря ООН. Однако по вызову Бабуу-Сэнгэ не явился, и Хуан Креспо вынужден был использовать паранормальную связь, чтобы поговорить с ослушником.
Бабуу-Сэнгэ находился в своей молельне (было время вечерней молитвы), спрятанной в недрах монастыря Гаутамы, когда на него «посмотрела Вселенная» и с дуновением холодного ветра перед ним проступил колеблющийся светящийся призрак верховного куратора.
«Приветствую вас, лама» — так можно было бы перевести мысленный «иероглиф», воспринятый сознанием Бабуу-Сэнгэ. — Я не знаю причин, по которым вы не прибыли ко мне с докладом, но они должны быть весьма весомыми».
«Они очень весомы», — смиренно ответил настоятель храма Гаутамы.
«Россия в последнее время становится территорией, слишком сильно загрязненной магией. Наблюдатели отмечают за три недели мая около полутора десятков психофизических паттернов — потрясений общего поля Сил. Если этим балуются не кардиналы вашего Союза, то кто? И почему вы не предпринимаете никаких мер к пресечению деятельности непосвященных, получивших доступ к тайнам Круга?»
«Мы принимаем меры, но, к сожалению, не всегда можем действовать открыто. К тому же непосвященные, о которых идет речь, получили помощь от Посвященных I ступени, ставших на путь отступников».
«Прекрасно! Только этого нам не хватало — чтобы знания Круга поползли за его пределы, увеличивая хаос и прецессию законов реальности. Если вы не справляетесь, почему не попросите помощи? Пусть этим путем идет координатор Союза Трех Ичкерии, он слишком молод и честолюбив, но вы-то должны знать цену промедления. Учтите, в июне состоится Всемирный Сход старейшин Круга, и если он решит, что вы несостоятельны как координатор…»
«Я понял».
«Сход ничего не забывает, ничего не прощает и никому не верит, — продолжал Хуан Креспо, — а первую скрипку в нем по-прежнему играют Хранители, которые давно бьют тревогу по поводу нигилирующей деятельности Союзов. Как долго мне ждать позитивного ответа?»
«Дайте мне три дня, куратор. Я лично займусь чисткой своей территории».
«Жду вас в пятницу с докладом». — Призрак Хуана Креспо растаял, исчез его мысленный голос, канал связи, соединивший через тысячи километров двух Посвященных Внутреннего Круга, истончился и пропал.
«Пора самому познакомиться с этим человеком — Матвеем Соболевым, — подумал Бабуу-Сэнгэ. — Уж очень сильно им заинтересовались столь высокопоставленные лица, как иерархи. Кто он такой? Откуда пришел? Как получилось, что он овладел знаниями Круга, не пройдя Посвящения?.. Но прежде надо поговорить с Везирханом. Ошибся босс Чечни, недооценил противника, зато должен знать о Соболеве то, чего не знаю я…»