Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Рыков обошел свиту генерала, его самого, кинув косой взгляд на «болевик», остановился напротив Ульяны, попытавшейся принять гордый вид и одновременно отбить попытку кардинала прощупать ее мысленную сферу. Герман Довлатович растянул в неприятной усмешке бледные губы.
— Где же ваши друзья, мадам? Почему не с вами? И что вы здесь делаете в обществе этих малосимпатичных господ?
Ульяна молчала. Рыков подождал немного, разглядывая ее лицо, фигуру, одежду, кивнул.
— Вы красивая и сильная женщина, Митина, коль можете держать разряд «глушака», но против этой штуковины выстоять не сможете. — Он кивнул
Ульяна молчала. Рыков снова кивнул.
— Хорошо, поговорим об этом позже. Идите, за воротами садитесь в мою машину — серый «Лендровер» и ждите. Вас пропустят.
— Я не одна, — прошептала Ульяна, держась из последних сил. — Со мной мальчик… приемный сын… — Она вовремя прикусила язык, сообразив, что Рыков может не знать об отношениях Стаса и Соболева, а знать это ему не обязательно.
— Забирайте своего мальчика.
Ульяна покачнулась, но не упала, сделала шаг, другой, обошла Ельшина, как столб, и в полной тишине вышла из зала столовой. Послышались мужские голоса, потом девушка что-то сказала, ей ответил мальчишеский голос, и все стихло. Оставшиеся в зале мужчины смотрели на Рыкова, не понимая, почему они ничего не предпринимают, и ждали, чем это все закончится.
— Дай, — протянул руку Герман Довлатович. Взял протянутый Ельшиным «болевик». — Надо верить людям, Генрих. — Издевка в голосе кардинала Союза Девяти звучала явно. — Она действительно не знает, где Соболев. А зачем он тебе, кстати? Ты ведь свое отыграл.
— Он… украл… — хрипло начал Ельшин.
— Что? Файл связи с Конкере?
Глаза генерала готовы были выскочить из орбит.
— Да! Кроме того, он запустил в расследование пакет сведений о моей параллельной деятельности… кстати, не с твоей ли подачи?
Рыков покачал головой.
— Мне это не несло никакой выгоды, скорее наоборот. Твое место во главе «Купола» теперь займет человек, который способен доставить мне массу хлопот.
— Кто же, Лобанов?
— Хейно.
— Носовой?! Он же никогда не…
— Это не важно, — перебил генерала Рыков, глянул на шагнувшего было в сторону Ибрагимова черным взглядом, так что тот почувствовал удар в грудь, парализовавший его на некоторое время. — У меня к тебе только один вопрос, генерал. Где дискета с файлом вызова Конкере? На даче я ничего не нашел.
— Ты… был… на даче?!
— Она с тобой?
Ельшин поднял дрожащую руку, хотел провести ею по лицу, но обнаружил, что держит бутылку, и с проклятием отшвырнул ее.
— Она не работает… я пробовал запустить комп… десятки раз… но программа не работает, проклятая!
— У меня заработает. Дай ее мне.
Ельшин побледнел, лоб его покрылся испариной.
— Никогда!
Рыков протянул руку, пристально глянул на генерала. Тот отшатнулся, бледнея еще больше, до синевы, сунул руку в карман, где у него лежал «волк», и Герман Довлатович разрядил в него «болевик».
Вопль, исторгнутый глоткой Ельшина, мог бы поднять на ноги мертвого! Ибрагимов и Свирайло вздрогнули, хватаясь за оружие, но снова застыли, скованные мысленным приказом Рыкова. В зал заглянули несколько бойцов «Стикса», телохранители генерала и Ибрагимова, но тоже превратились
Ельшин упал на пол, издавая дикие крики, стал рвать на себе одежду, царапать тело, колотить кулаками по голове, вырывать глаза, пока кровь не залила ему лицо. Затем крики его перешли в хрипы, стоны, он несколько раз дернулся и затих в луже крови, вытекшей из пустых глазных впадин; один глаз остался в его скрюченных пальцах, второй невидяще смотрел с пола на потрясенных людей, не сделавших ни одного движения, чтобы помочь своему командиру.
— Жить вредно, Генрих, — сказал Рыков хладнокровно. — Эта твоя формула применима и к тебе самому. Без Монарха ты — нуль… в отличие от Соболева. — Он повернул голову к Ибрагимову: — Обыщите его.
Майор подошел к Ельшину, нагнулся над ним, вытащил из карманов пистолет, сотовый телефон, бумажник, документы, зажигалку и сигареты.
— Это все.
— Ищи лучше, у него должен быть компакт или дискета.
Ибрагимов ощупал тело генерала и в специальном потайном кармашке пиджака нашел плоскую прозрачную коробку с компакт-диском, передал Рыкову.
— Это я тоже беру с собой. — Герман Довлатович покачал в руке «болевик», спрятал в карман. — Мощная машинка, пригодится. Чао, майор. Провожать меня не надо. А генерала вам лучше всего сдать военному прокурору, он дал санкцию на арест Генриха.
Рыков вышел. Ибрагимов посмотрел на тело Ельшина, встретил взгляд Свирайло, говорящий: что здесь, черт возьми, происходит?! — но и после этого не сразу пришел в себя. Оцепенение с командира «Стикса» и его зама спало лишь после того, как их страшный гость уехал. Не сговариваясь, они бросились вон из столовой, увлекая за собой телохранителей, на бегу подняли тревогу. Выскочили за ворота, но машин Рыкова и группы его сопровождения там уже не было.
Зато появилась другая машина.
Ошеломленные случившимся, не верящие тому, что к ним вот так спокойно мог войти человек, убить генерала и освободить пленников, майор и лейтенант и с десяток бойцов «Стикса», высыпавших следом, смотрели, как по разбитой асфальтовой дороге приближался к воротам базы черный «Понтиак» с темными стеклами. И еще до того, как он остановился, интуиция подсказала Ибрагимову, что новые гости опаснее Рыкова. Потому что прибыли по его душу.
«Понтиак» остановился в двадцати пяти шагах от группы стиксовцев. Почти бесшумно открылись дверцы машины, из кабины с двух сторон вышли двое мужчин в черных комбинезонах (Ибрагимов признал армейские спецкомплекты Н-1 — «ниндзя») и надвинутых масках-шапочках, остановились. Молчание длилось несколько секунд. Потом тот, кто сидел справа от водителя, негромко раздельно произнес:
— Где она?
— Кто? — дернул щекой Ибрагимов, понимая, что речь идет о девушке, и узнавая голос.
— Митина. Я знаю, что она у тебя вместе с мальчишкой.
— А кто ты такой, собственно? — прорезался голос у Свирайло, по-ковбойски крутанувшего в руке пистолет.
Незнакомец сдвинул маску на затылок. Ибрагимов не удивился, узнавая лицо Балуева.
— Привет, ганфайтер. Живучий ты, однако. Давно не встречались, а?
— Где она?
— Опоздал ты, — ухмыльнулся Ибрагимов, — забрали ее вместе с мальцом. А зачем она тебе? Не жена ведь? Что это ты за юбки стал цепляться? Там, в Чечне, здесь…