Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Телохранители Кочкина в каком-то смысле были профессионалами, но опыта охраны ОВП не имели, поэтому и действовали далеко не лучшим образом. Во-первых, они вошли в коттедж-дворец депутата все четверо, не подстраховав наружную охрану дачи. Во-вторых, услышав шум во дворе, выскочили из дома все сразу, где их и встретила атакующая шестерка КОП. В-третьих, опытная охрана обычно действует по принципу «спина к спине», если попадает в засаду, прикрывая охраняемый объект или прорывая цепь атакующих, чтобы спасти его. Телохраны же Кочкина, вместо того чтобы вернуться в дом и защищаться изнутри, спасать шефа, приняли бой у главного входа.
Все они были
До этого момента операция КОП шла по плану, укладываясь в отрезки времени, просчитанные на компьютере. Но, как известно, реальная жизнь отличается непредсказуемостью, поэтому случилось то, чего не предусмотрели разработчики операции: Серапион Кочкин, будучи человеком опытным в подобных разборках, не вступая в войну с превосходящими силами противника, мгновенно сбежал в подвал, где у него было оборудовано потайное убежище со спецтелефоном, и позвонил в милицию. Правда, его это не спасло, потому что об убежище знали и «копы», но все же этот шаг начальника РСС их задержал, ибо металлическую дверь пришлось взрывать.
А пока бойцы КОП возились с Кочкиным, к даче подъехали и остальные участники «малого кворума»: Евгений Мореман, заместитель начальника РСС «со товарищи» - тремя сотрудниками разведслужбы и десятком телохранителей. И операция КОП сразу потекла по другому сценарию, выйдя из-под контроля Каледина. Не то чтобы он не предвидел появления других действующих лиц, но не ждал их так скоро.
К счастью, прибывшие не сразу разобрались, что происходит. Пятнистые комбинезоны «копов» издали походили на форму ОМОНа, и многих гостей, имевших криминальное прошлое, а также и настоящее, данное обстоятельство напугало. Поэтому кое-кто кинулся обратно к машинам, остальные же приостановились, глядя на двух омоновцев с автоматами, направившихся к ним. Первым стрелять начал один из телохранителей Моремана, определивший настоящую армейскую принадлежность комбинезонов, он и погиб первым - от пули снайпера, контролировавшего территорию дачи. Затем началась полупаника-полувойна, в которой были убиты все приехавшие боссы разведки «СС» и сам Евгений Мореман. Однако зацепило и двух «копов» - Эриха Тропа и Максима Усова. Тротт сумел вырваться из боя и скрыться в саду, где его подобрал Борода - Дмитрий Лысцов, а Усов вынужден был после ликвидации Кочкина ретироваться под защиту стен дачи. А так как времени на отступление у командира КОП уже почти не оставалось, вот-вот должны были прибыть вызванные по тревоге наряды настоящего ОМОНа и милиции, Каледин выпустил наконец контролера - для ликвидации «следов».
— Мы отвлечем их, - бросил он Василию, - у тебя будет всего три-четыре минуты. Уберешь Усова, захватишь его спецуху и оружие, и в овраги. Там тебя подберет один из наших водил на «даймлере». Пошел!
Василий не прореагировал на слова полковника «уберешь Усова», он вспомнил их потом, в данный же момент
Сад пробежал за минуту.
Еще одна минута ушла на проникновение в коттедж Кочкина через окно кухни: рывок за решетку окна, удар по стеклу, прыжок внутрь.
Минута понадобилась на поиск Усова; помогла стрельба - Максим изредка огрызался короткими очередями из своего «вепря», лежа в холле первого этажа здания и не имея возможности передвигаться. Он был ранен в обе ноги - в бедро и голень. Услышав шум за спиной, он чуть было не влепил очередь в Василия, и тому пришлось в прыжке выбивать пистолет из рук ослабевшего «копа».
Глаза Усова расширились, он упал на спину, вжался в угол коридора, облизнул губы, бледнея.
— Давай кончай…
— Не дури.
– Василий взял его за руку и за талию, рывком поднял, перебросил через плечо.
– Потерпи, пока не выберемся, покарауль спину.
Пробежав коридором до кухни, Василий преодолел подсобку, кухню, где у плиты затаилась поварская прислуга, и выскочил во двор, готовый стрелять или драться. Ни того, ни другого делать не пришлось, охрана РСС практически прекратила существование, приехавшие остались позади, у фасада здания, а машины ОМОНа, судя по сиренам, еще только въезжали в Вороново со стороны шоссе.
Усов не шевелился, потеряв сознание от тряски, и Василию выпало тащить его на себе целых три километpa no лесу и оврагу, пока он не вышел к месту, где его ждал один из водителей КОП на пятиместном, ржавом, помятом донельзя «даймлере».
Когда они прибыли на базу в Бирюлево, встретивший машину Каледин стал сначала багровым, потом белым.
— Спасибо, - слабо улыбнулся Усов, когда его выносили из машины.
– Я теперь твой должник.
— Сочтемся, - равнодушно ответил Василий, провожая взглядом носилки, не обращая внимания на переговаривающихся бойцов отряда, обступивших машину.
— Ты, герой!
– раздался над ухом Василия сдавленный от бешенства голос Каледина.
– Ты понимаешь, чем рисковал? Ты должен был.., замести следы.., твою мать!
— Пошел ты, полковник, - любезно ответил Василий.
– Я в такие игры не играю. Эта была последней.
— Да я тебя.., без суда и следствия! Наши законы ты знаешь…
Василий медленно повернул голову к полковнику, смерил его ничего не выражающим взглядом, и Каледин умолк.
НЕ БЫЛО ПЕЧАЛИ…
У директора Федеральной службы безопасности, коим после отставки Коваля стал начальник Управления «К» генерал-майор Владимир Алексеевич Бондарь, проблем хватало. Поэтому донесение соответствующих подразделений о нешуточном бое в Воронове, после которого там обнаружили одиннадцать трупов, повергло Владимира Алексеевича в состояние крайнего раздражения. В тот же день он вызвал к себе начальников Управления «Т» (по борьбе с терроризмом и бандитизмом) и «СО» (спецопераций).
Генералы Баканов и Первухин явились в кабинет минута в минуту, хотя оба ехали на Лубянку с разных концов города: один с Рязанского проспекта, другой из Крылатского. Насколько Первухин был высок, худ, лысоват, подобран, настолько Баканов был широк в кости, вальяжен и прочен. Вдобавок он носил усы. Но обоих генералов роднило умение быстро принимать решение и быстро действовать.