Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
— Ты согласился?
— Я сказал, что неплохо живу на стипендию жены.
Кристина фыркнула.
— А если серьезно? У меня нехорошее предчувствие…
— Не волнуйся, все будет хорошо. Как он?
– Матвей бросил взгляд на живот жены.
— Шевелится изредка, но вообще спокойный парень, весь в тебя. Но ты не сказал, кто это был.
Матвей сделал вид, что заснул. Потом позвал Стаса:
— Эй, матрос, готовь корабль к походу, меняем дислокацию.
— Есть, шкип!
– с готовностью отозвался мальчишка и закричал звонким голосом:
— Бом-брам-рею
О ЧЕМ ГОВОРИТЬ, ЕСЛИ НЕ О ЧЕМ ГОВОРИТЬ?
Полковник Каледин оказался умнее, чем обычный армейский командир. Он не стал задерживать Василия после разборки операции по ликвидации разведотдела Сверхсистемы и ни словом не обмолвился, назначая сбор команды на воскресенье второго июня.
Поэтому ничего не подозревавший Котов, собиравшийся встретиться с самим Коржаковым и перейти в его непосредственное подчинение, был весьма неприятно удивлен, когда Каледин завел его в дежурку на территории базы и сказал сухо:
— Вы арестованы, Котов. До выяснения позиций. Сдайте оружие.
И тотчас же в комнату размером три на четыре метра, с решетками на окнах, со столом, двумя стульями и монитором телеобзора территории вошли трое «копов» с автоматами в руках: Скворцов и Бразаускас - с «узи», Лямин - с «никоном».
Василий бегло оглядел ребят: Андрей Скворцов выглядел явно смущенным, Витас Бразаускас был холоден, как всегда, Сергей Лямин играл сверхкругого профи, которому сам черт не брат. В принципе он был неплохим рукопашником и отличным снайпером, но гонор и презрительное отношение к противнику мешали ему стать настоящим мастером боя.
— Во-первых, я не ношу оружия, - спокойно сказал Василий.
– Во-вторых, за что я арестован? Какие позиции должны быть выяснены, когда и с кем?
— Ты задаешь много вопросов, ганфайтер, - произнес брезгливо Лямин.
– Пошли, посидишь в КПЗ денек-другой, подумаешь, как надо выполнять приказы командира.
— Никуда я не пойду.
– Вася уселся за стол, заняв с виду предельно неудобную позицию для человека в этом положении. Опытные в подобных делах бойцы должны были оценить это, но именно на такую оценку он и рассчитывал, зная, как расслабляет людей уверенность в своем превосходстве. И он не ошибся: Скворцов и Бразаускас опустили автоматы, Лямин перехватил свой «никон» левой рухей.
— Итак, полковник? В чем дело?
Каледин сдвинул брови, озадаченный поведением подчиненного.
— Ты знал, на что шел, когда звонил мне. Или будешь подчиняться без всяких условий, или…
— Договаривай, здесь все свои.
– Вася сделал широкий жест рукой, наблюдая, как на него прореагируют конвоиры. Никак. Очень хорошо!
— Или мы больше не встретимся, - совсем уж сухо закончил Каледин.
— Ах, даже так?
– Вася покачался на стуле вперед-назад.
– Говорил мне дед: не увлекайся беспорядочными сексуальными связями, заразу подхватишь, а я не послушался. Помнишь, полковник, что я сказал при первом знакомстве?
— Давай
– замахнулся прикладом автомата Лямин.
И Василий ответил ему одним из приемов «импоссибл», разработанных специально для кажущихся безнадежными и невыгодными положений; применять космек он не мог - ребята были ни в чем не виноваты, а ТУК - не хотел.
Конечно, общеизвестно, что самый быстрый удар ногой в прыжке значительно медленнее выстрела из пистолета и даже профессионального удара ножом, например, мечом или кулаком. Но когда помещение очень тесное, развернуться негде и удар не виден из-за тела соратника, такой удар проходит.
Уколов Лямина в сонную артерию, Вася тут же врезал ногой Бразаускасу в подбородок, а Скворцову рукой в живот, пробивая мускульный каркас. И бой закончился. Автомат, отобранный у Лямина изящным круговым движением с уклоном и поворотом, смотрел Каледину в грудь.
Полковник ошарашенно проследил, как падают гаранты его безопасности (Лямин - тихо, как мягкая игрушка, Бразаускас - с грохотом, ломая стул, Скворцов - согнувшись), поднял глаза на Василия:
— Не дури, Котов. Ты же понимаешь, уйти отсюда тебе все равно не удастся.
— Ошибаешься.
– Василий ловко крутанул в руке «никон», удобный, увесистый, грозный и красивый автомат, один из лучших в мире, если не лучший.
– Я уйду. Но прежде я все же хотел бы поговорить с начальством.
— Я к вашим услугам, - раздался из-за двери тихий, ничего не выражающий голос, и в комнату вошел Рыков Герман Довлатович собственной персоной. За ним бесшумно просочился один из «копов» - Темир Жанболатов, и по тому, как он держал внимание на Рыкове, Василий понял, что Темир - телохранитель Рыкова, а может быть, и помощник. Оглядев поле боя, медленно приходивших в себя бойцов КОП, Герман Довлатович искривил губы в понимающей усмешке и сел у стола на уцелевший стул.
— Я не успел… - начал Каледин.
— Выйди, Семен Петрович, - сказал Рыков, - и мальчиков забери. Я хочу поговорить с Котовым наедине.
— Но он…
Рыков с кротким укором посмотрел на полковника, и тот вышел, жестом приказав остальным следовать за ним.
— Садись, ганфайтер, поговорим.
Василий ногой подвинул к себе табурет, сел.
— О чем пойдет речь?
— О чем говорить, если не о чем говорить, так?
– улыбнулся бледными губами Герман Довлатович, и Василию показалось, что под черепом у него зашевелились-побежали муравьи. Он напрягся, ощущение прошло.
— Примерно так.
Улыбка Рыкова погасла.
— Не бузи, ганфайтер. Ты в самом деле знал, на что шел, соглашаясь на предложение Коржакова. КОП - не спортивная команда, законы ее жизни значительно суровей, зато и возможности гораздо шире. А ты - человек действия, и путь твой - карма марга, а не нивритти марга.
— Я не подряжался работать обыкновенным киллером.
— Согласен. Это была моя инициатива - пригласить тебя в команду, я исправлю положение. Тем не менее хочу уточнить: ты еще не сакши, как твой друг Соболев, а садхака, которому полезен опыт ликвидации других людей. Надеюсь, терминология йоги тебе знакома?