Запрет на любовь. Книга 1. На грани
Шрифт:
Том почему-то сразу же вспомнил о суде Линча.
А потом подумал, что шестнадцатый отряд вернулся на базу и сейчас идет освобождать его.
Обе мысли были одинаково абсурдными.
Однако, что бы там ни происходило, Том решил, что надеть штаны не помешает.
Застегивая молнию, он быстро взглянул на часы: шесть двенадцать. В ВМС это не считалось ранним утром, но все-таки Том удивился, обнаружив, что большинство вошедших одеты в костюмы. Он узнал несколько человек из ФБР и огляделся в поисках Макса Багата. Однако среди пришедших его не оказалось. А
Наверное, вся эта толпа опять собирается его допрашивать. А в шесть двенадцать утра это может означать только одно: за ночь они нарыли какой-то след, который показался им горячим.
– Что происходит? – спросил он у адвоката в форме лейтенанта, но тот лишь покачал головой. Непонятно – не знает или не хочет говорить. Скорее всего, не знает, решил Том.
Им пришлось подождать, пока он занимался туалетом, брился и облачался в парадную форму. У Тома было такое чувство, что он одевается на собственные похороны, чему немало способствовало зловещее молчание, царившее в комнате.
Потом, в сопровождении охраны, следящей за ним так пристально, словно он был самим Усамой Бен Ладеном, Том спустился вниз и был посажен в автомобиль, который довез их до ближайшего административного здания. Зайдя внутрь, все расселись в большом конференц-зале.
Там их дожидались еще люди из ФБР, но Макса среди них он по-прежнему не видел.
Том сел за стол и положил перед собой блокнот. Потом достал из кармана карандаш и аккуратно пристроил его рядом с блокнотом. За ночь ему удалось припомнить почти все подробности той давней операции по уничтожению упавшего в озеро вертолета, о которой его так дотошно расспрашивали вчера. Теперь у него имелся почти поминутный отчет, начиная с вылета отряда из Коронадо и заканчивая их возвращением на базу. И он был готов к любым вопросам.
Однако первый из них совершенно его ошеломил.
– В каких отношениях вы состоите с Мэри-Лу Старретт?
Он даже засмеялся от удивления. С кем?
– Простите?
– В каких отношениях вы состоите с Мэри-Лу Старретт?
Том покачал головой:
– У меня нет никаких отношений с… Вы спрашиваете о жене лейтенанта Старретта, так ведь? – Наверное, правильнее было бы сказать «о бывшей жене». Ее ведь, кажется, действительно звали Мэри-Лу.
– Как давно вы знакомы с Мэри-Лу Старретт?
Боже милостивый, чего они от него хотят? Это ведь не случайные вопросы?
– Не знаю, – признался Том. – Надо вспомнить. Я не уверен, но, кажется, мы познакомились вскоре после того, как она вышла замуж за моего лейтенанта.
– Вам известно, где Мэри-Лу Старретт находится в настоящий момент?
На этот вопрос он мог ответить, не раздумывая:
– Нет. Мне известно, что она уехала из Сан-Диего примерно полгода назад. Кажется, во Флориду. Лейтенант Старретт сообщил мне тогда, что они расходятся и что она подала на развод. Честно говоря, я даже обрадовался этому. И мне, и моему заместителю было совершенно ясно, что их брак
– Когда вы последний раз говорили с Мэри-Лу Старретт?
– Я не помню, чтобы вообще говорил с ней. Ну, то есть здоровался, спрашивал, как дела, и все. А как это все связано с…
– Вопросы здесь задаем мы. Когда вы последний раз видели Мэри-Лу Старретт?
– Не помню. Повторяю, я почти не знал ее. Она не являлась подругой… – Том собирался сказать «Келли», но передумал, не желая упоминать ее имя в этой обстановке. – Наши круги общения никак не пересекались. Я только несколько раз видел ее, когда она приезжала на базу навестить Сэма – лейтенанта Старретта.
– Вы когда-нибудь вели с Мэри-Лу Старретт переписку по обычной или электронной почте?
Мать честная! Терпение Тома быстро подходило к концу, а он знал, что оно ему еще понадобится. Потому что это утро, похоже, будет чертовски долгим.
Телефон Алиссы зазвонил в восемь сорок пять.
– Локке слушает, – сонным голосом пробормотала она, изо всех сил надеясь, что кто-то ошибся номером.
– Без пятнадцати девять утра, а ты еще спишь? Или я опять перепутал часовые пояса?
Ее напарник, Джулз Кэссиди.
– Уже не сплю, – вздохнула Алисса.
Джулз был не первым ее напарником после выпуска из Куантико. Но уже через три недели после начала работы, познакомившись более чем с дюжиной потенциальных партнеров и подивившись удивительному разнообразию особей (ей попалось два Джеймса Бонда, четыре самодовольных сноба из Управления Разведки, один оживший благородный герой старых вестернов, по десять раз на дню говоривший: «Позвольте мне помочь вам, маленькая леди», и десяток экземпляров, считающих, что «напарники должны быть близкими людьми. По-настоящему близкими. Поэтому давай после работы зайдем куда-нибудь выпить», Алисса буквально взмолилась, чтобы ей дали в напарники Джулза Кэссиди.
Он был хорошеньким, как картинка, с точеным лицом, стильно подстриженными волосами, которые, по настроению, то красил, то обесцвечивал, и с тренированным, гибким телом. Свои первые несколько лет в ФБР Джулз провел, внедряясь в подростковые банды и расследуя все – от убийств до трафика наркотиков. О таком партнере – ловком, хитром, опытном, наделенном острым умом и еще более острым языком – Алисса могла только мечтать.
И, вдобавок ко всему, он был геем.
Откровенным и жизнерадостным геем.
Джулз оказался идеальным напарником, а вскоре стал ей и близким другом.
– Ты где? – все еще сонным голосом поинтересовалась Алисса. – На Гавайях? На Гавайях сейчас, наверное, около четырех утра.
– Нет, душа моя, я в самолете где-то над Мексиканским заливом, – доложил Джулз. – Лечу к тебе на высоте десяти тысяч метров. И трачу сорок баксов в минуту, для того чтобы поболтать с тобой по смешному маленькому телефончику, приделанному к спинке кресла.
Алисса, наконец-то, проснулась: