Запретная драгоценность
Шрифт:
— Я был для него бесполезен. И я его критиковал, — ответил Ник. — Когда умерла моя мать, я… — Он осекся, словно осознав, что и так рассказал больше, чем следовало. — Мы ужасно ссорились. Он видел во мне упрек всякий раз, когда смотрел на меня. Я немного походил на мать внешне и достаточно самодовольный тип.
Она чувствовала за этими словами скрытую боль, отец отверг его и тем самым нанес глубокую рану. Каково знать, что отец с презрением тебя выгнал, дед отрекся от него, а значит, и от тебя?
— Твой дед еще жив? Он важный
— Мне кажется, смерть ему не страшна и он будет жить вечно. Ему сейчас шестьдесят восемь, и, судя по газетам, он силен как бык. Что до важности, то он носит титул маркиза. Это примерно на уровне махараджи. Герцог будет повыше, вроде как старший махараджа. Перед ним маркиз, а на самой нижней ступени стоит граф. Примерно как раджа.
— Значит, к тебе надо обращаться милорд?
Mata пыталась рассказать ей об английских титулах, но это оказалось очень странным и сложным делом.
— Нет, у меня нет титула. Мой отец именовался достопочтенным Фрэнсисом Хериардом. Его старший брат носит второй титул деда — виконт Клер, и все его зовут лордом Клером. А мой дед маркиз Элдонстоун. — Он глянул на Анушу, и выражение ее лица явно подняло ему настроение. Он широко улыбнулся. — Запуталась?
— Совершенно. А почему ты не принц?
— Принцы — это только сыновья королей, и они обычно герцоги.
— Но… — Она осеклась, потому что Ник внезапно натянул поводья и принюхался.
— Я чувствую запах дыма, — сказал он.
Значит, впереди люди и, возможно, что-то враждебное? Второй, не найденный Ником кинжал все еще был у нее за голенищем. Ануша потянулась и незаметно погладила его, собираясь с духом перед лицом неизвестной опасности.
Глава 7
Ник сильно потянул носом:
— Где-то впереди деревня. Я чувствую запах горящих коровьих лепешек.
— Нам безопасно там появляться?
«Пожалуйста, пусть он скажет безопасно!» — умоляла измотанная и перепуганная часть ее разума, та, на которую Ануша усиленно пыталась не обращать внимания. Но ее так привлекало побыть в женском обществе! А еще помыться и отдохнуть, даже если вместо постели будет примитивная кровать из натянутых на деревянную раму веревок. А ведь шел всего второй день путешествия.
Ануша выпрямила плечи. Она ведь заявила, что раджпутка, а значит, нельзя давать слабину, даже если Ник скажет, что в деревне опасно и им снова предстоит провести ночь впроголодь и под открытым небом.
Ник бросил на нее туманный взгляд, то ли успокаивающий, то ли оценивающий.
— Будем надеяться, что безопасно. Сегодня столько всего произошло, лично мне уже более чем достаточно. В деревне вряд ли о нас слышали, мы прибыли издалека, — добавил он.
Первыми они увидели коз, затем стадо белых зебу. От пастушьего пятачка к ним побежали маленькие мальчишки. Сунув в рот пальцы, они зачарованно уставились на незнакомцев. За ними с лаем примчались собаки.
— Привет! —
Черноглазые дети в узких набедренных повязках толпой окружили чужестранцев. Возбужденно лопоча, наперебой показывали великану на коне в сторону деревни. «Конечно, он раджа, — услышана Ануша. — Великий воин с настоящим оружием».
— Всадники часто здесь проезжают? — спросила Ануша, наклоняясь к самому высокому мальчику.
— Nahi [17] . Уже много месяцев никого. Последние проезжали еще до сезона дождей. Сборщики податей.
17
Нет (хинди).
Ник встретился взглядом с Анушей и одобрительно кивнул. Приспешники махараджи сюда не добрались, значит, хоть одну ночь можно провести в безопасности.
— Мы путешественники, — сообщил Ник. — Вы не отведете нас к старейшине?
Мальчишки бросились бежать, показывая дорогу, за ними устремились тявкающие собаки. Вскоре за невысоким взгорьем появилась деревня, около дюжины круглых глиняных хижин с соломенными крышами. Их окружали глиняные же заборчики, местами залатанные колючим шиповником.
Стоявшие у колодца женщины повернулись к новоприбывшим, одной рукой спешно закрывая лица шарфами, другой придерживая на голове медные кувшины. Их платья поражали яркостью и пестротой, алые, оранжевые, ярко-зеленые. Мужчины уже собрались у ворот, а дети притихли, ибо к ним, желая разобраться с нежданными гостями, направлялся старейшина, сгорбленный худощавый старик, когда-то явно очень высокого роста. У него были длинные седые усы и на голове огромный белоснежный тюрбан хитроумной конструкции.
Ник выпрыгнул из седла, бросил поводья и уважительно сложил ладони:
— Намасте.
Ануша последовала его примеру и выжидающе замерла у него за спиной. Старейшина ответил Нику тем же приветствием.
— Мы прибыли с запада, — произнес тот на четком и правильном хинди. — И направляемся к Джамне, хотим спуститься вниз по реке, чтобы увидеть Мать Ганга. Мы ищем приюта на ночь.
При упоминании священной реки Ганга деревенские жители зашушукались и бурно зажестикулировали. Они радовались, что заслужили честь помочь паломникам.
— Добро пожаловать.
Слезящиеся глаза старейшины внимательно оглядели Ника, затем Анушу, которая быстро встала рядом, закрыв концом тюрбана нижнюю половину лица. Она не имела ни малейшего желания оскорбить деревенских жителей.
— Эта леди находится под моей защитой. Я сопровождаю ее к ее отцу, — сказал Ник.
Деревенские жители оказались слишком вежливы, чтобы таращиться или строить предположения. Они быстро разошлись по домам, а старейшина обратился к женщинам:
— Жена моя! Дочери! Примите наших гостей.