Запретная Родина

Мишарина Галина

– Обязательно. Но сначала мне нужно отыскать друзей.

– Все твои друзья владеют магией? – спросил Ирр.

– Да.

– Вроде этой? – он кивнул на шар, который держался возле моего правого плеча.

– Нет, сильнее.

Айсор довольно улыбнулся.

– Я сам видел, как её друг тремя ударами по голове уложил служителя тьмы!

Мужчина крепче прижал к себе сына. С того момента, как Айсор переступил порог, отец не отпускал его от себя.

– Мы спрячем тебя пока, и не возражай.

Айсор нахмурился.

– Я уже не маленький, пап! Я могу сражаться. Вот, Фрэйа мне подарила…

Я напряглась, ожидая, что скажет отец, увидев у сына в руках такое вот отнюдь не игрушечное оружие. Но мужчина улыбнулся.

– Это дорогой подарок, ты должен беречь его. Спасибо, – сказал он мне, – за нашего малыша. Мы поможем тебе всем, чем сможем.

Я не ожидала, что Алеард отзовется сразу, но его молчание мне определенно не нравилось. А вдруг что-то плохое случилось со всеми, включая его? Когда прошло полчаса, я решила более не ждать друзей в гостеприимном доме. Дурость или нет, но нужно было искать их в лесу в одиночку. Вернуться в Промежуток я не могла, позвать подмогу с Тасулы тоже. А сидеть вот так, ожидая непонятно чего, значило совсем с ума от тревоги сойти.

Я пообещала непременно вернуться к супругам, попрощалась и той же тропой вернулась к грязевому озеру. К тому времени туман уже поредел и лес не казался таким зловещим. Шар всё также сидел за плечом, и я подумала, что стоит всегда «носить» его с собой на тот случай, если будет темно. Конечно, он привлекал внимание, но и успокаивал, придавал сил. Мне даже казалось, будто он обладает разумом и способен чувствовать, предупреждая об опасности.

Я неспешно двинулась вперед, предварительно вынув меч из ножен. Так ещё спокойней, и плевать, что ноги мелко дрожат, а по коже бегают мурашки. Я никогда не боялась ночного леса – ни Тасула, ни Земля не располагали к страхам. Но эта чаща была пугающей, и чем дальше, тем больше жути в ней скрывалось. А что, если снова появится тот зверь? Он мне не слишком понравился на морду, отвратил своим обличием, а теперь я одна…

Хрусть. Шлеп. Топ. Кто-то шел вдалеке. Ко мне?.. Ладони тотчас вспотели, и я прибавила шаг. Всегда плохо ориентировалась на местности, а здесь тем более. Хотя звезды-то никто ещё двигать не научился, и, если бы небо было ясным, мне бы удалось определить направление, как учил Маир. Возможно ли, что иллюзии, правящие лесом, распространялись и на небо тоже? Хруст приближался, и стало опасно переться неизвестно куда. Я остановилась.

– Эй!..

Ответа не последовало.

– Мы ведь с тобой не злыдни какие-нибудь, да, шарик? Встретим полуночника со всем возможным радушием.

Круглый товарищ окрасился в темно-красный цвет. Ничего хорошего этот оттенок не предвещал. В какой-то момент светлячок вспыхнул, освещая лес, и я увидела идущего ко мне зверя. Он как будто ухмылялся и был крупнее первого, а злые маленькие глаза горели зеленоватым торжеством. Неужели это Сгусток нарочно послал его прямо ко мне?

– Е-да, – раздельно произнес он и облизнулся. Мне тотчас расхотелось быть доброй, и я перехватила меч поудобнее.

– Сунься ближе, и я тебе устрою праздничный ужин!

Зверь шагнул навстречу, но остановился, приглядываясь к шару. Тот продолжал гореть ярко, и угрожающе потрескивал. Однако через пару мгновений голодный монстр решил, что лучше всего нападать стремительно, и едва не разломил Проблеск надвое мохнатой лапой. Удар отозвался резкой болью в запястье, но я смогла взять меч левой рукой. Которой, к несчастью, пользоваться едва ли умела, в отличие от Алеарда. Бурый снова кинулся на меня, и на сей раз я достала его по боку. Царапина, и только. Нужно было рубануть сильнее. Он хрюкнул и неспешно пошел на меня, разевая рот. Изо рта текла зеленая слюна. Я пятилась, лихорадочно соображая, как бы получше его обезвредить, не убив. Снова во мне говорила решимость не причинять никому боли и тем более смерти. Зря я тогда сразу не пронзила монстра! Но кто мог знать, что эта безжалостная тварь не способна ничего, кроме голода, чувствовать? Вся его жизнь была подчинением инстинкту хищника, он жрал женщин и младенцев, ни о чем не задумываясь и не ощущая жалости.

Снова стремительный прыжок вперед, и я откатилась прочь. Рюкзак мешал, несмотря на то, что был легким.

– Забавляетесь? – вдруг спросил голос. Я на мгновение обернулась и увидела шагах в двадцати знакомый черный силуэт. – Интересно будет посмотреть, как ты одолеешь моего лучшего зверя, Фрэйа.

– Не хочу проливать кровь.

– Ой, какие мы добрые! – усмехнулся черный. – Тебе придется замарать руки, или он тебя сожрет.

– Сам-то что в стороне стоишь?

– Хочешь, чтобы я тоже нападал? Ты себя переоцениваешь. Для начала победи его, а там посмотрим.

Шар ни с того ни с сего дернулся в сторону Сгустка, и тот отступил.

– Ты не могла так скоро… Проклятье!.. Отзови своего гаденыша!

Не упуская из виду зверя, я мысленно позвала светлячка обратно. Он вернулся почти сразу, но неохотно, и снова принялся угрожающе потрескивать.

– Ты многого не знаешь, – сказал Сгусток. – Но я не стану просвещать. Удивительно, как быстро некоторые белые осваивают навыки Промежутка и… Ладно. До скорого, Фрэйа.

– Светность, Цветность и Стихийность, – сказал кто-то из пространства. – Всё это определяет бродягу и дополняет его дар.

Зверь снова кинулся на меня. Я знала, что один точный удар – и мне каюк. Пришлось бежать, но через пару десятков метров стало понятно, что он меня настигнет. Я развернулась и ударила непослушной левой рукой. Задела? Нет, показалось. Я лишь разозлила служителя тьмы, и он, зарычав, начал махать лапами, отгоняя меня к деревьям. Конечно, там ему будет гораздо удобнее сражаться, в чаще полно коряг и ям, веток и бревен. Он привык пробираться через препятствия, я же могла запросто споткнуться. Лежащая добыча – самая беспомощная.

Мне пришлось выбирать – либо его усталая жизнь, либо моя. Как только я осознала, что передо мной монстр, тотчас успокоилась и овладела телом. И когда зверь кинулся на меня, клацая челюстями, я сделала то, что должна была.

Впервые мой меч окрасился кровью, но она была не красной, а болотно-зеленой. Кровь чудовища, но я пролила её. Можно ли простить это? Борясь со слезами, я снова воткнула меч с хрипящую тушу, и зверь затих навсегда.

– Прости, – пробормотала я. Шар за плечом стал серым. Я осторожно коснулась густого меха и всхлипнула. Кем бы монстр ни был, он умел дышать и кое-как жил. Я отняла его жизнь. По какому праву? И вдруг слабый свет озарил поляну, коснулся моих ног. Он исходил от мертвого существа и приобретал очертания. Медведь? Человек? Постепенно они разделились.