Запретная Родина
Шрифт:
– Очередное перемещение отнимет силы, а ты и так еле стоишь на ногах! – отозвалась я. Хотелось уложить его на мягкий песок и прижать к себе, помогая уснуть.
– Не можем же мы их бросить?
– Не бросим, – ответила я, крепко сжимая его руку. – Я к тому, что пойду с тобой.
– Ага, – сказал внимательно слушавший Кристиан, – и я тоже.
– И я пойду, – кивнул Ойло. – Авось, пригожусь.
– Конлет, – обратился к технику Алеард, – ты один справишься?
– Да. Идите и будьте осторожны.
– Тогда до встречи.
И снова темнота охватила сознание. На этот раз, видимо, с целью обезопасить нас, Кристиан сделал короткую остановку в своем ярком Промежутке. Небо его личной переходной реальности отличалось особой подвижностью, и звезды приятно потрескивали, горстями осыпаясь в океан, чтобы тотчас вместе с брызгами родиться заново. Вместо высоченных скал, подобных моим, виднелись вдалеке рыжеватые холмы, а камни смешно ползали по песку, иногда сталкиваясь и бурча друг на друга. Спустя несколько минут мы переместились в Архъялв. Я до сих пор была в своём красивом платье, и спина совсем озябла, но говорить об этом Алеарду не хотелось. У него и так хватало забот. Мне пришлось снова намотать подол на руку.
– Ого, ребята, – сказал Кристиан, – ну и видок у вас!
Мы шли через парк Последнего Генерала, так значилось на большой вывеске возле кованых ворот.
– Фрэйа похожа на морское создание, прибывшее на землю в серебряной пене и с налетом из волн, ты, Алеард, её сдержанный супруг, телохранитель и властитель глубин, а Ойло богатый молодой пройдоха, которому охота мир посмотреть и себя показать.
Мы рассмеялись.
– Да, я такой! – сказал Ойло, горделиво вскидывая голову. Они с Крисом легко нашли общий язык. – Я талантлив не по годам и невероятно богат. Духовно. Кстати, умею декламировать стихи. Собственного сочинения, – серьёзно уточнил он. – Вот, послушайте, из моего раннего, – он откашлялся, сделал глупое лицо и вдохновенно произнёс: – В лесу сопела стрекоза, и я глядел в её глаза. Ей грустно было, и мне тоже. Кто нас спасёт, кто нам поможет?.. У грустной синей стрекозы в хозяйстве не было козы. Без молока, как всем известно, не петь стрекозам звонко песни. Она страдала и томилась, и слёзы горькие лила. Потом как будто утомилась, сказала «В баню!» – и ушла…
– Боже, – засмеялся Кристиан, – это шедевр. Однозначно!
Алеард улыбался в темноте.
– Ойло, у тебя каждый день эти шедевры с языка слетают, – заметил он. – Ты умеешь поднять настроение. Несколько дней назад сочинил «Стих унылости». Моё любимое произведение из всех, что я от тебя слышал.
– О, спасибо, друг! Я посвятил его нашей компании из штаба. Они не оценили, правда, разве что Крысу и Айману с Альбой понравилось.
Мы рассмеялись.
– Хорошо снова ощутить знакомые энергии, – проворчал Кристиан. – Словно мы обнимаемся без привычных объятий. Но праздник по случаю воссоединения откладывается на неопределенный срок. Тут дел по горло, как я вижу. Кто мне скажет, куда мы идём?
– Согласно последним данным там держат наших похищенных товарищей, – как настоящий шпион сказал Ойло. – Мы идём наказывать плохих дядек. Морды бить, иначе говоря. Хотя, возможно, удастся обойтись без этого.
– Спасательная операция, – кивнул штурман. – Что за войну вы ведёте, ребят?
– Есть здесь один… – ответил Алеард. – Арон зовут. Ты его видел, когда переместился. Он собирается основать собственную власть, править миром или мирами. И не любит, когда ему мешают. Мы как раз те самые, кто путается у него под ногами.
– Этот гад любит ставить палки в колеса! – сказал Ойло. – Думаю, для него ничего не стоит человека на всю жизнь калекой оставить.
– Мда-а-а, – задумчиво произнёс штурман. – А я всё это время бродил исключительно для себя.
– Не верю, – и Алеард легонько сжал его плечо. – Думаю, ты многим помог, друг. И я рад, что ты с нами. Снова быть вместе – бесценно.
– Я чувствовал вас сквозь миры. Всех вас, даже тебя, Ойло. Новые и старые энергии взаимодействовали со временем. Трудно знать расстояние, уметь просчитывать его и понимать, что до момента встречи – долгие месяцы и годы.
– Значит, ты развил свой дар, – улыбнулся Алеард. – Как и я. Посещение Пропасти не прошло даром, мы многому научились там.
– Но многому только предстоит научиться. В этом – интерес свободной жизни. Ойло, Фрэйа, а вы что умеете? Моя любопытная душа исстрадалась по интересным разговорам с друзьями.
– Я вижу будущее, – сказал Ойло. – Но не управляю им. Как красочные вещие сны – примерно так это можно описать.
– А я чувствам придаю материальный облик, – улыбнулась я. – Коряво и неосознанно. Поэтому когда сержусь – порой что-то взрывается.
– Или летает, – улыбнулся Ойло.
Кристиан поднял брови.
– По-моему, нет ничего удивительнее разнообразия бродяжьих возможностей. Видеть будущее! Творить чувствами! Или то, что делает Алеард…
– А что именно делаешь ты? – спросил Ойло.
– Я вижу карту миров и могу перемещаться, не затрачивая сил. Брать с собой других, если есть необходимость.
– По мне так это куда более удивительно, чем видеть грядущее, потому что для меня каждое перемещение – труд, – покачал головой Ойло.
В глубине леса мелькнул огонек.
– Не тот ли самый дом? – задумчиво произнёс Алеард. – Фрэйа, что скажешь?
– Там что-то не так, – ответила я, доверяя шепоту чувств.
– Кто-нибудь ёлку видит поблизости? – спросил Ойло. – В моём видении была ёлка! Ели меня с некоторых пор преследуют…
– Если вон тот несчастный обрубок можно назвать ёлкой, – подал голос Кристиан, указывая на хилое деревце возле полуразвалившегося крыльца.
– Она самая! – зловеще прошептал Ойло. – Если целыми вернемся – обязательно сочиню оду о наших похождениях!
Мы тихо рассмеялись.
– Там человек сидит, – сказал Алеард.
– Я никого не вижу, – произнёс Кристиан.
– Там он, этот болван. Большой и толстый, – хмыкнул Ойло.
– Вы что, очумели? – возмутился Кристиан. – Темень вокруг непроглядная! У вас что, ночное зрение у обоих?
– Судя по всему, – улыбнулась я. От волнения сердце стучало громче, чем звучал голос.
Ночь и правда была тёмной – кажется, впервые за долгое время и, конечно, весьма некстати. Густые облака закрыли сияющие россыпи звёзд.