Запретная Родина
Шрифт:
– Прости, – сказала я. – Тяжелая тема. Отложим этот разговор напотом?
Верк кивнул.
– Был бы рад поделиться историей, но, кажется, вам непонятна моя открытость?
– Прости нас за подозрительность, – ответил Алеард. – Мы только вчера встретились с темными странниками и едва спасли друзей.
– О, понимаю. Но вы правда можете не беспокоиться на мой счет. Я докажу это цветом.
Алеард взял меня за руку.
– Хорошо, – сказал он.
Почему-то мне хотелось доверять Гуру. Зверь выпрямился, расправил крылья и несколько раз взмахнул ими. С синих перьев посыпались яркие кружочки, похожие на конфетти. Их становилось всё больше, и в конце концов радужное облако окутало нас.
Чувство радости и покоя охватило меня, словно все самые прекрасные праздники наступили в один день. Столь пронзительное ощущение было только когда Алеард целовал меня… Истина не могла нести плохое, и я поверила новому знакомому сердцем. Думаю, Алеард тоже понял, что при всей странности ситуации и не менее странного отношения Гура к нам, опасаться нечего. Зверь действительно желал нам добра и хотел помочь.
Когда мы втроем вернулись в лагерь, многие уже проснулись. Гур болтал без умолку, рассказывая об удивительных мирах, о своих приключениях, о людях и созданиях, с которыми встречался. Оказывается, мы сейчас находились в изначальном мире – сильном, защищенном и обширном.
– Тасула закрылась от бродяг какое-то время назад. Так бывает, когда изначальный мир хочет обезопасить себя. Но сейчас ей бояться нечего – вы хорошие люди.
– Приятно это слышать, – усмехнулся Алеард.
Ребята увидели Гура и смутились. Я их понимала – впервые встретить подобного говорящего зверя удивительно. Первым к нам шагнул Кристиан. Он растерянно улыбался.
– Привет, меня зовут Кристиан.
– Здравствуй, я – Гур, – ответил зверь, склоняя голову. – Как здорово, что вас много! Думал, люди уже никогда не найдут этот край.
– Это был первый мир, в который я попал после того, как мы покинули Землю, – сказал Крис.
– Ты Штурман, – произнёс Гур.
– Вроде того.
– Погоди-ка, Гур! Ты произнёс это слово по-особому, – сказала я, – словно вложил в него больше смысла, чем мы ощутили.
– Потому что Штурман – человек, прокладывающий курс, человек-навигатор, лучше всех ориентирующийся в мирах. Этот дар обстоятелен и отчетлив, он нечасто встречается среди бродяг. А вот твой спонтанен, что само по себе удивительно, – улыбнулся он мне. – Есть дары трудно развиваемые, даже опасные, которые даны только тем, кого они не сведут в могилу своей мощью. Или такие, которые требуют особого склада характера и состояния души.
– Ты чувствуешь, кто какими способностями обладает? – удивился Кристиан.
– Конечно. Все верки это умеют. Мы вроде указующих, чувствуем энергии, и цветность, и потоки жизненных сил, исходящих от человека. И то, каким даром наделён каждый. Представляете, как трудно столько всего чувствовать? – хрипло рассмеялся он, виляя хвостом.
– Наверно, очень трудно! – согласилась я.
К зверю осторожно приблизились Нора и Конлет, Эстен и Альба, Крок и Лаура, и он с каждым раскланялся.
– А вон там спит трог! – и он показал в сторону Ойло, – А там у вас, кажется, раненые? Если хотите, я посмотрю на них. Лечить не умею, но могу сказать, каких цветов им не хватает… то есть каких оттенков сил… в общем, чем их нужно напитать, чтобы они почувствовали себя лучше, – наконец закончил он.
– Да, пойдём. Твоя помощь очень пригодиться, – кивнул Алеард. Я, конечно, пошла за ними.
Гур склонился над Айманом.
– Ему не хватает малахитового зелёного. И, пожалуй, густого синего индиго, – Гур повернулся к Алеарду. – Ты не можешь вечно забирать его боль, так же, как и боль того избитого парня. Хотя, наверное, сможешь, – поправился он.
– Они и так много пережили, – тихо ответил капитан, – пусть отдыхают. Я же здоров и стою на ногах, не грех и поделиться силой.
Гур поглядел на него задумчиво.
– Если бы не Фрэйа, тебе пришлось бы труднее. Они отдаёт тебе колоссальное количество лазурного и золотисто-жёлтого.
Алеард посмотрел на меня.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Если бы Гур не сказал, я бы сама не догадалась, что отдаю тебе какие-то там цвета…
– Потому что у тебя это происходит спонтанно, а Алеард научился дозировать отдачу цвета. По крайней мере, в отношении других людей, – хитро улыбнулся верк.
– Для тебя это цвет, а для нас – чувства, – догадалась я.
– Так и есть, – кивнул Гур. – А этому парню, – продолжил он, глядя на Рэйда, – нужен ярко-красный и бледно-лиловый. Много красного и лилового.
– Говори ты о чувствах, было бы проще.
– Знаю, но подчас я и сам не могу сказать, как называются эти чувства.
– Я попробую им помочь, – нахмурился Алеард. – Хотя понятия не имею, как обращаться с цветами. Говоришь, дозирую? Хм. По мне так я просто отдаю некую часть энергии.
– Ты скоро обесцветишься, если продолжишь в том же духе, – проворчала я. – Совсем себя не жалеешь, Алеард!
Верк рассмеялся, Алеард тоже хмыкнул, но ничего мне не ответил.
– Отличная шутка, – сказал Гур. – Хотя Алеард и не Целитель, он способен восстанавливать баланс цветов.
– Ты странно называешь нас, как будто есть определённая система классификации способностей, – подал голос Кристиан.
– Да, есть! Вы могли бы спросить у Промежутка, но в начале Цикла он сонный, и редко отвечает. Ваш Хранитель может рассказать вам. Или я, – скромно предложил он.
– Расскажи, пожалуйста! Это для нас важно, – попросила Нора. – А мы по мере возможности передадим остальным бродягам.
– Ну, если вы не против, тогда я с удовольствием, – и он присел, подворачивая хвост и складывая крылья. – Итак, вот они, существующие в этом Цикле дары: Исполнитель, Учитель, Глаз, Художник, Зверь, Маг, Бегун, Видящий, Штурман, Хронограф, Воин, Целитель, Странник, Разведчик, Чародей, Радуга и Создатель. Помимо этого есть ещё уточняющие характеристики каждого Дара – это Белый, Метеор и Дождь. И каждый из людей имеет Принадлежность к Огню, Воде, Металлу, Земле, Воздуху, Камню, Дереву и дополнительно – Звёздам. Ах, да… Раньше ещё существовали так называемые Стихии. Эти странники могли превращать свою Принадлежность в Дар. Далеко не каждый способен управлять своей Принадлежностью и успешно сочетать её со своим даром, но Стихии делали это с лёгкостью. Эти люди могли играть с огнём, или, например, подниматься в воздух, становясь частью неба и облаков… Но сейчас Стихии уже не рождаются. Они выродились – не знаю почему, – он задумчиво поскрёб когтями землю. – Кажется, что способностей не слишком много, но, поверьте, они не бывают одинаковы. Люди действуют каждый по-своему, а потому даров – миллиарды. Что ни странник – особенный, не бывает абсолютно одинаковых энергий. В этом прелесть создания, чудо жизни. Мы похожи, но мы разные. К тому же порой все же попадаются те, кого Промежуток наделяет «мертвыми» дарами. Они не могу получить продолжение, и, умирая, человек уносит с собой эту способность, в то время как постоянные дары вроде Исполнителя передаются по наследству.