Запретная Родина
Шрифт:
– Держи. Это пирог с вишней.
– Ты испёк его для меня? – изумилась я.
– Это не трудно, – сказал он, продолжая улыбаться. – Да ты попробуй, вдруг не понравится.
– Очень вкусно! – сказала я, прожевав большой кусок.
Пирог был великолепен, и я торопливо поглощала его, не забывая периодически предлагать Алеарду. Но он отказывался, только тихо смеялся, глядя на меня. Это был прекрасный смех, ещё более вкусный, чем бережно приготовленная им еда. Густая красная начинка едва не шлепнулась мне на колени.
– Ой, – смутилась я. – Прости, ем как свинья.
– Фрэйа, глупыш... Это не важно. Ешь как хочешь, хоть вся перепачкайся.
Я робко хмыкнула.
– Спасибо, что не сердишься.
Он удивленно подался вперед и даже взял меня за руку.
– На что, малышка?
– Карина, – сказала я, и Алеард понимающе улыбнулся.
– Ясно. Она – патологическая чистюля.
– Именно! Ненавидит, когда я сижу на стуле, поджав под себя ноги, терпеть не может, когда человек ест жадно или поспешно, а если находит под столом крошки, сердится, словно там тонны мусора гниют.
Его смех отвлек меня от мыслей о доме.
– Когда-нибудь мы придем к тебе домой, малышка, и я нарочно извозюкаюсь как можно сильней, чтобы с бороды еда свисала. Очень уж хочется поглядеть, как твоя сестра станет отчитывать меня за неряшливость.
– Алеард, я…
– Не преувеличиваешь. Знаю. Карина и правда такая. Здесь поможет только одно средство – любовь к человеку, который не соответствует её гигиеническим стандартам. Вот уж тогда она простит ему и крошки, и закидывание ног, и прочие привычки.
И он мягко провел пальцем по моей нижней губе, собирая остатки ягодной начинки.
– Ты – моя вкусность, Алеард, – прошептала я, чувствуя след его прикосновения в сердце. – Прежде я бродила как во сне, толком не ощущая голода и холода. Ты не снился мне. – Я протолкнула комок в горле и продолжила: – Но я всё равно знала, что ты живешь где-то за границей миров.
– Я видел тебя во сне, Фрэйа, и сон был как память, которую я сам разрушил. Это трудные воспоминания, потому что я ощущаю Пропасть за своей спиной, если тебя нет рядом. Словно часть меня умирает. Но я хочу жить тобой.
Он потянулся и тронул губами мою щёку. Я прикрыла глаза, блаженно вздохнула, и он поцеловал меня ещё раз. Воспользовавшись моментом, я повернулась и нашла его губы. Алеард улыбнулся.
– Знаю, Фрэйа, – сказал он, взяв меня за подбородок, – сам хочу того же. У тебя губы будут болеть. Потерпи, малышка, – но он всё-таки поцеловал меня ещё раз.
– Я не хочу терпеть. М-м-м! – вырвалось у меня – Алеард чувствительно прикусил мою нижнюю губу. Я смутилась, почувствовав, как он неистово ласкает ртом мою шею и щёки. Нежная, вкрадчивая ласка переходила в страстную жадность.
– Снова это платье, – пробормотал он, и руки скользнули к моим голым коленям, поднялись выше. – Ты такая тёплая, Фрэйа, приятно тёплая. Живая, – он положил ладони мне на плечи, повернул к себе, и я не успела ничего понять, как оказалась у него на коленях.
– У тебя превосходный аппетит и это отлично. Значит, скоро восстановишь силы. Они тебе понадобятся.
– Для чего, Алеард? – сипло спросила я.
– Для всего самого хорошего, – ответил он.
Когда мы закончили ужинать, часы показывали полдвенадцатого. Алеард ненадолго скрылся в ванной, и я успела причесаться. Потом разделась до белья и присела на кресло у подножия кровати. В голове было пусто, в груди гулко, а в теле жарко. Алеард вернулся и полез в шкаф за постельным бельем. Я помогла ему расправить простынь и надеть наволочки.
– А где же ты спал?
– На диване, – отозвался он. – Одному в этой кровати всё равно что с пустотой в обнимку засыпать.
Я сглотнула.
– Мы ляжем вместе?
Он посмотрел на меня, и взгляд был подобен поцелую.
– Конечно.
Я едва не заплакала от счастья. Мне казалось, что стоит закрыть глаза и всё вернётся обратно – круговорот бесконечных путешествий, ослепительные миры, где нет его…
Алеард выключил свет, и какое-то время я не могла ничего различить. Приятная темнота, больше она меня не пугала. Я пересела на край кровати. Постель была низкой, короткие квадратные ножки поднимали матрас всего-то сантиметров на десять над полом. Я не знала, куда себя деть, и взволнованно теребила пальцами уголок пододеяльника. Сейчас мы будем вместе спать. Сейчас. Он, наверное, обнимет меня, и ночь пройдет незаметно – счастливая и полная покоя. Я думала об этом и медленно погружалась в блаженное оцепенение.
Алеард стал раздеваться, я слышала шорох одежды и его дыхание. Внутри меня, где-то возле солнечного сплетения, дрожало нечто живое и трепетное. Постепенно оно опускалось всё ниже и, наконец, остановилось в животе. Чувства переполняли тело плотным горячим сгустком. Алеард опустился на колени и мягко взял меня за плечи.
– Наконец-то она наша, – сказал он.
– Кто? – прошептала я, накрывая его пальцы ладонями.
– Ночь, – ответил Алеард и склонился, касаясь моих губ.
Мой мужчина. Эти два слова ощущались на губах вместе с поцелуем. Я чуть не заплакала, чувствуя его решительную близость, и неумело ответила на поцелуй, но Алеард быстро прервал его. Он поднялся, подхватывая меня, и положил под одеяло. Затем лёг рядом, сильной рукой притянул к себе и крепко обнял. Я неуверенно прижалась к нему грудью.
– Не бойся, Фрэйа, – сказал Алеард тихо. – Ложись, как тебе удобно.
Я подняла ногу и не знала теперь, куда её деть. Глупо как! Лучше бы вообще не поднимала. Алеард поймал моё бедро и решительно положил к себе на живот. Горячей ладонью провёл по ноге, и пальцы замерли на моей голой пояснице. Дышалось с трудом, внизу живота пульсировало второе сердце.
– Удобно? – спросил он.
– Да, – отозвалась я.
Было так знакомо и сладостно ощущать его тело. Я вымоталась за день, глаза закрылись сами собой. Я боролась с усталостью, надеясь, что удастся растянуть наслаждение, но всё-таки вырубилась. Еще почувствовала теплые губы на щеке и провалилась в глубокий и здоровый сон, которого давно не знала.
Утром я обнаружила, что осталась дома одна. На столе была записка: «Скоро вернусь». Скоро – это когда? Я успела снова испугаться. А если что-то пойдет не так? Где мне искать его в этом огромном городе? Пришлось убедить себя в том, что память больше не ускользнет, и чтобы отвлечься, я осмотрела квартиру. Длинный широкий балкон тянулся вдоль всех комнат и с него открывался великолепный вид на реку и далекие холмы. На противоположном берегу не было построек, и я любовалась водой, сверкающей в солнечном свете. Всегда любила это золотое полотно, что трепетало от ветра и мирно дремало в тихую погоду.