Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
Я услышала гулкие шаги, и поспешно спрыгнув, отошла к окну, будто разглядывая закатное небо. Когда слуга прошёл, маг снова заговорил.
– Дай мне причину оставаться в стороне.
– Она очень простая. Ты просто не хочешь её видеть. – Я перешла на грейдорский, будто боясь, что нас услышат. – Ты мне никто, Корбин Рихтер. И ничего обо мне не знаешь.
– Но я хочу – узнать! В тот момент, на пляже во время урагана... и позднее, когда мы были вместе. Мне кажется, это было чем-то особенным.
– Нет. Лишь магическим наваждением, которое нас временно сблизило.
– Это несправедливо, малышка. Но если ты думаешь, что я обижусь на твои колкие слова, боюсь тебя разочаровать. Злись на меня, пытайся оттолкнуть, обманывай. Я всё равно буду рядом, пока это нужно.
– И что мне с тобой делать, северянин? – беспомощно спросила я. – Тогда попрошу лишь об одном. Не дай кому-либо понять, что нас связывает что-то большее, чем контракт.
– Я буду осторожен, – клятвенно пообещал Рихтер.
Мне показалось, что мы поняли друг друга. Но предсказать поступки Корбина оказалось не так просто. Голова его работала как-то совсем по-другому, чем у меня. Или он просто плохо понимал значение слова «осторожность»?
Остаток вечера я провозилась с Лучиано. Никакие проблемы и неприятные сюрпризы не должны были повлиять на лечение моего маленького племянника. И пусть сама магическая процедура была привычной и для меня, и для Лучи, она всё так же оставалась болезненной и утомляла нас обоих. Я не могла до конца вылечить мальчика, но облегчить боль в спине, или помочь быстрорастущему детскому организму справится с нагрузками было в моих силах.
Я практически свалилась в свою постель, но заснуть так и не смогла. Вместо этого я провалилась в какое-то странное забытье, наполненное обрывками давних воспоминаний.
Не знаю, кому пришло в голову, что две молоденькие студентки медицинской школы отлично подходят для работы в пункте помощи на Празднике Жатвы. Перепившие горожане, детишки, получившие солнечный удар и их истеричные родители, подравшиеся друг с другом торговцы, актер, упавший со сцены почти на голову старушки... Стоило перебинтовать одну конечность, как под нос совали уже чью-ту другую ногу – волосатую и немытую. С царапиной, растяжением, а то и переломом. А наш куратор ушёл со своим приятелем пить пиво, легкомысленно решив, что мы со всем справимся.
«Это хорошая практика», – успокаивала я себя, прикладывая лёд к разбитому носу заигравшегося мальчишки. Его отец, между тем, невзначай пытался заглянуть мне в довольно скромный вырез легкой летней блузки. Остановив кровь, я поспешно выпроводила своего маленького пациента и его родителя из палатки и почти распласталась на стуле, обмахиваясь веером из бумаги. До конца смены оставалось полчаса. Толпа посетителей немного поредела ближе к вечеру, и я надеялась, что ничего экстремального не произойдет.
Как же. Стоило мне прикрыть глаза, как в палатку буквально ворвалось два полуголых парня. Блестящих от пота, все в синяках и ссадинах, но при этом удивительно довольных. Моя однокурсница, перебирающая остатки медикаментов, замерла, а я поспешно вскочила, поправляя белую косынку, прикрывающую косы.
– Ой, медсестрички! – воскликнул один из них, слегка пошатываясь. – Вы-то мне и нужны, красавицы! Я тут стукнулся немного, и что-то у меня теперь голова немного кружится. Позовите доктора, пусть посмотрит.
Второй, с коротким смешным хвостиком и фингалом под глазом, усадил своего приятеля и повернулся к нам.
– Это не медсестры, а целительницы. Студентки? Больно мелкие, – добродушно сказал он.
– Ага, – опасливо подтвердила моя подруга. – И вы же... Да! Боевые маги! Я видела краем глаза ваше выступление! Так здорово! Я Энида, а это Рената. Мы... да, студенты. Перешли на второй курс, и кое-что уже умеем. Правда, Нат?
К пациенту подруга меня не подпустила. Ну как же, отличный шанс пофлиртовать с пострадавшим воином. Хотя как выяснилось во время беседы, пострадал он не во время показательного выступления, а позднее, в драке с каким-то мужиком, нелестно высказавшемся о магах. Это ведь надо быть таким идиотом, чтобы почти в лицо хамить боевикам!
Пока Энида хлопотала над своим пациентом, я неловко топталась рядом со вторым парнем, исподволь его разглядывая. Красивый.
– Воды не дашь попить? Горло смочить?
– Хорошо! Конечно!
Засуетилась, ища чистую кружку, и в какой-то момент в тесной палатке споткнулась о оставленную нашим куратором сумку. От столкновения с землей меня спас боевик, удержав за талию, и отпустил отнюдь не сразу. Улыбнулся, заметив, как я смутилась.
– Рената, правильно же? А я Джакомо.
– Привет.
Ох, как глупо! И зачем я с ним поздоровалась?!
– Ну привет. Слушай, а когда вы с подругой освобождаетесь? Может, хотите вместе с нами посмотреть фейерверк?
– Да-да! – горячо поддержал его приятель, и тут же скривился. – Ай! Эни, у меня в ухе зашумело! Это нормально?
И так получилось, что на ночное представление пошла только я с Джакомо, который, умывшись и переодевшись, стал выглядеть вполне приличным человеком. Да и еще где-то цветы добыл.
Когда на небе расцветали желтые, красные и белые огни, он внезапно взял меня за руку. Ладонь у него была теплая и шершавая.
– Хорошее завершение дня. Правда, Рената?
Улыбка Джакомо в тот момент показалась мне ярче пылающего неба.
Мой жених знал толк в романтических жестах. Но это наше свидание, которое должно было стать последним перед моим отъездом домой, не задалось с самого начала.
Джакомо был чем-то расстроен. Почти не говорил со мной, и слишком много пил. Я не слишком из-за этого переживала, пока в какой-то момент поцелуи, игривые, нежные, стали жестче, а руки, путешествующие по телу, наглее и бесцеремонее. Я даже не успела испугаться, когда его ладонь скользнула мне под юбку, по хозяйски сжав бедро. Лишь ойкнула, попытавшись выкрутиться из объятий.