Запретные страсти великих князей
Шрифт:
Немало любовниц у Николая I было среди фрейлин двора. Незамужние фрейлины после интимной близости с Николаем выгодно выходили замуж, их судьбу устраивала сама Александра Федоровна. Им выдавались деньги на приличное приданое. Подобную ситуацию нарисовал Лев Толстой в своей повести «Отец Сергий». Там главный герой, гвардейский офицер Степан Касатский, обладая огромным честолюбием, посредством женитьбы на аристократке захотел стать «своим» в высшем обществе. Нашлась и невеста, фрейлина Короткова, в которую Касатский влюбился. Однако молодая красавица была холодна к нему. Неожиданно все изменилось: она стала ласкова с ним, ее мать стала усиленно приглашать офицера к себе. Касатский удивился такой перемене, но объяснил это внезапно вспыхнувшей любовью с ее стороны. Все оказалось проще – она была кратковременной любовницей императора. После «отставки» ее следовало немедленно выдать замуж. Кандидатуру Касатского одобрил сам Николай I. Узнав об этом за две недели до свадьбы, Касатский разорвал с ней все отношения и ушел в монахи.
Описанный Львом Толстым случай можно отнести к довольно редким видам протеста. Отцов и мужей, которые отказались бы выполнить прихоть императора, было мало. Чаще всего практиковались пассивные формы сопротивления. Известно, например, что Александр Пушкин постоянно напоминал своей Наталье Николаевне, чтобы она не смела кокетничать с Николаем I. Поэт бы не смирился с ролью мужа-рогоносца и мог бы вызвать на дуэль самого императора!
Среди современников сложилось мнение, что Николай I был грозой всего женского мира Петербурга. Добролюбов, современник Николая I, писал: «Всякому известно, что Николай пользовался репутацией неистового рушителя девических невинностей. Можно сказать положительно, что нет и не было при дворе ни одной фрейлины, которая была бы взята ко двору без покушения на ее любовь самого государя… Едва ли осталась хоть одна из них, которая бы сохранила свою чистоту до замужества. Обыкновенно порядок был такой: брали девушку знатной фамилии во фрейлины, употребляли ее для услуг благочестивейшего, самодержавного государя нашего, и затем императрица Александра (жена Николая) начинала сватать обесчещенную девушку за кого-нибудь из придворных женихов». Так была выдана замуж, например, фрейлина баронесса Фредерике. Ее мужем стал полковник Никитин. В интимной близости с Николаем I была замечена фрейлина Рамзай, дочь финляндского генерал-губернатора, а также фрейлина Амалия Крюденер. Называли еще имена фрейлин Пашковой, Баратынской, Александры Россет, принцессы Або-Мелик.
Предметами многочисленных мимолетных увлечений Николая I были и дамы из аристократической среды. Это, в частности, княгиня Зинаида Юсупова, княгиня Урусова, княжны Хилкова, Долгорукова и другие. Обычно представительницы аристократических и богатых семейств шли навстречу «пожеланиям» Николая I. Незаурядную карьеру, например, сделал сенатор Михаил Бутурлин, сыгравший роль сутенера для императора и жены своего родного брата – известной красавицы Елизаветы Бутурлиной, урожденной Комбурлей. В общем, женщин, которых любил Николай, было не счесть. В. Кукольник, в молодые годы преподававший Николаю основы права, в своих записках приводит более сотни имен, частью зашифрованных.
Однако, несмотря на пристрастие государя к кратковременным «дурачествам», была у него одна постоянная привязанность. Ее звали Варвара Нелидова. Она была племянницей той самой фаворитки императора Павла I Екатерины Нелидовой. Николай любил участвовать в маскарадах. Как-то в 1838 году он танцевал на маскараде с Нелидовой. Во время танца у них завязался разговор, в котором Варвара сообщила о некоторых подробностях жизни государя в младенчестве, которые она узнала от своей тетки. В том же году Нелидова стала фрейлиной двора и фавориткой Николая. Ей было всего 23 года; она не была красавицей, как и ее тетушка, но обладала общительным и веселым нравом. По воспоминаниям дочери императора Ольги, Николай Павлович любил попить чаю в обществе Варвары, во время которого она «угощала» его анекдотами и рассказывала их так умело, что император хохотал до слез. Нелидова была слишком умна, чтобы афишировать свой фавор, и всегда держалась скромно, с достоинством. Все та же мемуаристка А. Ф. Тютчева отмечала, что «она была увлечена чувством искренним, хотя и греховным, и никто даже из тех, кто осуждал ее, не мог отказать ей в уважении». А она просто была обаятельной. Многие современники утверждали, что она любила Николая Павловича искренне и никаких выгод от их «дружбы» не искала.
В течение целых 17 лет она была «теневой» супругой Николая I и родила ему нескольких детей. С этими детьми связана интересная история. У Варвары Нелидовой был родственник – Петр Клейнмихель, генерал-адъютант в свите Николая I. Еще больше он возвысился (до министра путей сообщения), став воспитателем внебрачных детей императора. Вторым браком Петр был женат на молодой бездетной вдове Клеопатре Хорват. После того как на Нелидову обратил внимание Николай I, у Клейнмихеля один за другим появились пять сыновей и три дочери, хотя было известно, что с первой женой он развелся из-за своего бесплодия. Рассказывали, что когда очередная пассия Николая I оказывалась в «интересном положении», то жена Клейнмихеля имитировала беременность, увеличивая объем живота накладными подушечками и поясами. Она все больше наращивала свой объем, пока не происходили роды у любовницы императора. Тогда Клеопатра являла обществу очередного мальчика или девочку, которую записывала на фамилию мужа, хотя у нее самой детей никогда не было. Кто из этих детей был рожден Нелидовой – теперь не разберешь, но говорили о трех младенцах. Интересно, что князь Долгоруков, составитель Российской родословной книги, изданной в 1855 году, упомянул в ней только отца, мать и трех сестер Петра Клейнмихеля. Ни о его жене, ни о детях не было сказано ни слова. Видно, князь Долгоруков твердо знал, что потомки Клейнмихеля вовсе не его дети, хотя и носят его фамилию.
Попробуем разобраться. Достоверно известно, что от Варвары Нелидовой у Николая I был только один сын – Алексей, родившийся в 1831 году и умерший двух лет от роду. Но его фамилия была Пашкин. Фамилию Клейнмихель носил другой внебрачный сын императора – Константин. Ни даты его рождения, ни даты смерти, как и имени матери, мы не знаем. Была еще дочь Екатерина, 1849 года рождения, тоже неизвестно от кого. Еще одна дочь – Наталья, появившаяся на свет в 1819 году (ее матерью была какая-то фрейлина), носила фамилию Вадимова. Внебрачной дочерью Николая I была и Софья Трубецкая. Она родилась в 1838 году и, вероятно, происходила от дамы с этой фамилией. А вот фамилия матери Ольги Карловны Альбрехт, родившейся в 1828 году, известна – это фрейлина Варвара Яковлева. Очевидно, что не один Петр Клейнмихель занимался воспитанием бастардов Николая I, а несколько семейств. Среди любовниц императора была и одна иностранка – фрейлина шведского короля Густава IV Адольфа Мари Анна Шарлотта Рутеншельд. Она родила ему в 1825 году дочь Юзию (Жозефину) Кобервейн. Среди внебрачных детей Николая I называют также сына Марии Каратачаровой – Николая Исакова. Также есть сведения, что еще до своего брака великий князь Николай был влюблен в Елену Цвилиневу, побочную дочь графа Алексея Орлова-Чесменского. От этой связи родились несколько сыновей и дочерей; им всем была высочайше пожалована фамилия Николаевы и дано потомственное дворянство.
Итак, всех внебрачных отпрысков Николая I не сосчитать, поскольку это было тайной за семью печатями. Их скрывали и давали другие фамилии; даже сами дети порой не знали, кто их настоящий отец. Характерная деталь – после всех своих «дурачеств» Николай Павлович приходил в спальню и «опочивал с императрицей» в одной кровати.
Однако вернемся к Нелидовой. Александра Федоровна, законная жена императора, была полностью в курсе взаимоотношений Николая с фрейлиной и даже, говорят, их одобряла. Весьма характерно поведение Нелидовой в последние часы жизни императора. Как известно, он умер в феврале 1855 года. Фрейлина Тютчева, присутствовавшая при кончине государя, писала: «Я вдруг увидела, что в вестибюле появилась несчастная Нелидова. Трудно передать выражение ужаса и глубокого отчаяния, отразившихся на ее растерянных глазах и в красивых чертах, застывших и белых, как мрамор». Александра Федоровна спросила умиравшего, с кем бы он хотел проститься, назвала она и Варвару Нелидову. Как писала Тютчева, император ответил: «Нет, дорогая, я не должен ее больше видеть, ты ей скажешь, что я прошу меня простить». Николай I оставил ей по завещанию 200 тысяч рублей, которые она немедленно пожертвовала на благотворительность – передала их в Инвалидный капитал. О том, что между Александрой Федоровной и Нелидовой установились хорошие отношения, свидетельствует и тот факт, что императрица распорядилась выделить ей один час в течение дня для прощания с телом Николая, пока оно находилось в Зимнем дворце. После похорон Варвара Нелидова больше во дворце не появлялась, хотя Александр II и просил ее остаться. Замуж она так и не вышла, пережила Николая более чем на 40 лет и умерла в 1897 году в возрасте 82 лет.
Несмотря на увлечения на стороне, Николай Павлович был примерным семьянином, любящим, но строгим отцом. Своих сыновей он воспитывал по-спартански, а дочерям прививал чувство простоты в общении – чтобы не зазнавались. Ни о каких амурах и речи не могло быть, хотя он сам этим грешил.
В своем завещании Николай I написал: «Благодарю всех меня любивших… Я был человек со всеми слабостями, коим люди подвержены… Я умираю с благородным сердцем… с пламенной любовью к нашей славной России, которой служил… верой и правдой…» Точнее не скажешь.
Есть две версии смерти Николая I – одна правдивая, а вторая… ну, скажем так – романтическая. Шла Крымская война 1853—1856 годов. Дела в Севастополе шли не очень успешно. С фронта поступали безрадостные сообщения. Николай Павлович поехал на смотр Измайловского и Егерского полков, отправляющихся на театр военных действий. Стоял двадцатиградусный мороз, а император был в легком плаще. Он простудился и ночь провел без сна. На следующий день, несмотря на настояния медиков, он снова поехал на смотр войск, чем усугубил свое состояние. Его бил сильный озноб, он не мог стоять на ногах и согласился прилечь, укрывшись ветхой шинелью. В последующие дни ему становилось все хуже и хуже – началась пневмония (воспаление легких). Если бы в ту пору были антибиотики, лечение Николая Павловича не составило бы труда, но увы, их еще не изобрели. Император скончался.
А теперь романтическая версия. Якобы Николай I не в силах был пережить позор поражения в Крымской войне и сам попросил лейб-медика Мантда дать ему яду. Мертвые сраму не имут… Во время болезни императора медик сам приносил лично приготовленные порошки и не допускал к императору других врачей. Это посчитали подозрительным; неприязнь, враждебность к Мандту была так велика, что он вынужден был уехать за границу. Все это романтично, конечно, и вполне соответствует духу Николая I, стойкого оловянного солдата, но это неправда.