Запретные страсти великих князей
Шрифт:
Это знакомство стало решающим в выборе Константина, и он «изъявил желание» стать женихом принцессы Елизаветы. Однако родители принцессы были не согласны. (Кстати, это был первый случай, когда родители невесты из захудалого германского княжества были против брака дочери с русским принцем.) Они боялись деятельности террористических организаций, одной из которых в этой «варварской стране» был убит император Александр II (чего доброго, и жениха прихлопнут как муху), они имели в виду и неудачную семейную жизнь матери Константина – Александры Иосифовны (Елизавета приходилась ей двоюродной племянницей). Однако Константин проявил завидную настойчивость, и родители дали согласие на их брак. К тому времени великий князь уже уехал в Россию, и невеста послала ему шифрованную телеграмму: «Пианино куплено». Это означало, что Константин может приехать в Альтенбург официально просить ее руки.
По приезде в Россию она стала называться Елизаветой Маврикиевной (остальные Романовы дали ей презрительную кличку – Мавра). Кузен Константина – Александр (будущий император Александр III) вообще называл ее «уродиной». Она так и не приняла православия и всю жизнь оставалась лютеранкой. Константину казалось, что с этой женщиной он найдет семейное счастье, в их доме будет тепло и уютно. Он ласково называл ее Лилинькой и грезил, что найдет в жене душевного друга. Но великий князь жестоко ошибся. Мавра оказалась существом простым, приземленным, была она немного глуповата и ничем, кроме будничных дел, сплетен и воспитания детей, не интересовалась. «Со мною у нее редко бывают настоящие разговоры. Она обыкновенно рассказывает мне общие места. Надо много терпения. Она считает меня гораздо выше себя и удивляется моей доверчивости. В ней есть общая Альтенбургскому семейству подозрительность, безграничная боязливость, пустота и приверженность к новостям, кажущимся мне не стоящими никакого внимания. Переделаю я ее на свой лад когда-нибудь?» – вопрошал Константин. Ему бы, дураку, радоваться, что жена считает его выше ее, а он пытается ее переделать под себя! Глупец! Константин изо всех сил пытался увлечь жену высокими темами, поэзией, литературой вообще. Ни в пень колоду! Когда Константин однажды читал ей Достоевского (по-немецки, по-русски она не говорила и не понимала), стараясь донести до нее смысл «Преступления и наказания», он заметил, что она задремала. Для него это было потрясением. После этого случая просветительские занятия с Маврой закончились. Она не выказывала к ним никакого интереса, а он больше и не навязывался. Тем не менее, она родила Константину шестерых сыновей – Иоанна, Гавриила, Константина, Олега, Игоря и Георгия, а также трех дочерей – Елену, Татьяну и Ольгу. Всего девять детей. В этом было призвание Елизаветы Маврикиевны – рожать детей, а не слушать заумные речи мужа.
Константина Константиновича можно было бы назвать счастливым отцом семейства и хорошим семьянином, но в его жизни была одна постыдная тайна – он был гомосексуалистом! Откуда мы это знаем, раз он не афишировал свои наклонности? Из его же дневников! Он вел их всю жизнь и перед смертью завещал Академии наук, с тем, чтобы они были обнародованы не раньше чем через 90 лет. Однако история распорядилась иначе – в 1917 году, всего через два года после кончины великого князя, к власти в России пришли большевики, и тайное стало явным. В своих дневниках он с необыкновенной откровенностью описывал свои порочные наклонности. Почему он их не уничтожил? Это сейчас своей «голубизной» принято чуть ли не гордиться, а тогда это осуждалось, презиралось. Он писал в дневниках о своей склонности к мужчинам и о том, как он боролся с собой, считая эту страсть греховной. Некоторые исследователи сейчас пишут, что это был поступок «человека высокого духа» (не сжег свои дневники), и что ему было важно показать «потомкам, насколько тяжела внутренняя борьба со страстью».
Нам все это представляется несколько иначе. Константин Константинович хотел быть не таким, как все: он и необыкновенный поэт-лирик, он и сочинитель пьес по библейским мотивам, и переводчик Шекспира, и руководитель Академии наук, и прочая, и прочая. Вспомним его слова: «Меня называют лучшим человеком в России». Он вполне искренне себя таким и считал! Великого самомнения о себе был этот индивид! Поэтому он и не уничтожил свои дневники – хотел и после смерти выпендриться, выделиться… даже слов не подобрать! А как же – человек с такой тонкой организацией души, такой чувствительный и экзальтированный (как он сам считал) не может быть рядовым членом общества, пусть и великокняжеского достоинства! Он не такой, как все, так и кричат его дневники. А вся его «борьба с грехом» – не более чем лукавство. Но мы к этому еще вернемся.
У Константина был друг – кузен великий князь Сергей Александрович, тоже мужеложец. Но тот хоть вел себя честно: хотя и был женат, у него не было детей, спал себе со своим адъютантом и не скрывал этого. И никакого греха в этом не видел. Другой товарищ Константина по пагубному пристрастию, Петр Ильич Чайковский, тоже никаких угрызений совести не испытывал. Сейчас бы ему за педофилию суд вкатал по полной, да еще в тюрьме зеки добавили бы, а он ничего – писал музыку и в ус не дул. Правда, кончили оба они плохо – первого (Сергея Александровича) в 1905 году разметало бомбой террориста Каляева, а второй (композитор) скончался в 1893 году в страшных мучениях – то ли от холеры, то ли от яда. А Константин, видите ли, каждый раз испытывал муки совести! Прямо не смешно!
Однако прежде чем осуждать его поведение, давайте разберемся: а что такое гомосексуализм? В «Энциклопедическом словаре медицинских терминов» 1982 года издания дается такое определение: гомосексуализм – половое извращение, характеризующееся сексуальным влечением к лицам своего пола. Многие светила науки пытались найти свое объяснение этому явлению. Так, французский психиатр Огюст Тардье полагал, что половое влечение к персонам собственного пола есть не что иное, как моральное и физическое уродство, причиной которого является особая форма полового члена. Поэтому он предлагал кастрировать всех представителей нестандартной сексуальной ориентации. С такой радикальной мерой был не согласен немецкий юрист Карл Ульрихсон, полагавший, что гомосексуалисты – это люди, у которых женская душа заключена в мужскую оболочку. Немецкий психиатр Карл Вестфаль считал гомосексуализм врожденным изменением полового чувства. Не обошел своим вниманием это явление Зигмунд Фрейд и другие видные ученые, которые считали гомосексуализм отклонением от нормы.
Если читатель обратил внимание, то гомосексуализмом больше всего занимались психиатры. Почему? Потому, что гомосексуализм (педерастия, мужеложство) в былые времена считался психическим расстройством. Из-за этого возникла дилемма: что делать с педерастами – лечить или наказывать? В первом случае Гитлер считал всех педерастов психами, с которыми не церемонились – неполноценных людей, с расовой точки зрения, просто лишали жизни, впрочем, как и всех прочих душевнобольных. В СССР мужеложство считалось половым извращением, за которое полагалась соответствующая статья Уголовного кодекса.
Сегодня большинство специалистов уверены, что гомосексуализм – не порок или болезнь, а просто образ жизни, сложившийся под влиянием условий воспитания и быта. Ни по одному из тестов гетеросексуалы ничем не отличаются от гомосексуалов. Иначе говоря – это просто половая распущенность. Сами же педерасты сегодня с высокомерием заявляют: «Мы не такие, как все!» Такие, такие!
Педерастия особенно присуща мужчинам, занимающим видное или начальствующее положение, которым ни Божьи, ни человеческие законы не писаны. Одним из самых страшных грехов Ветхого завета считается содомия (вспомним кару, постигшую библейские города Содом и Гоморру). Русская часть истории содомии не так уж велика, но в ней замешаны видные люди. Философ Максим Грек находил, что предающихся мужеложству необходимо сжигать на кострах и предавать вечной анафеме. Наоборот, Иван Грозный не брезговал заниматься педерастией с юными отроками и пригожими опричниками. Один из князей Оболенских упрекал царского любовника Федора Басманова так: «Предки мои и я всегда служили государю достойным образом, а ты служишь ему содомией!» Небольшой перерыв – и к власти на Руси пришел царь-преобразователь Петр I. Он и преобразил Россию, да еще как преобразил, подавая своим подданным личный пример. Он чрезвычайно любил женщин и в то же время был педерастом. Многим известны его половые отношения с Александром Меншиковым, и мало кому известно, что он «содержал для своего удовольствия» некоего красивого мальчика. При этом Петр I был так похотлив, что пол предмета сексуального вожделения не имел для него ровно никакого значения. В отсутствие женщин царь запросто укладывал в свою постель денщиков. Если у кого-нибудь при половом контакте с Петром I бурчало в животе, то царь вскакивал и немилосердно бил его. В то же время он был в этом отношении строг – что позволено Юпитеру, не позволено быку. Воинский артикул 1716 года гласил: «Если кто отрока осквернит или муж с мужем мужеложствуют, оные, яко в прежнем артикуле помянуто, имеют быть наказаны. Ежели насильством то учинено, тогда смертию или вечно на галеру ссылкой наказать». Во как! А сам на галеру?
С течением времени законы, преследующие гомосексуалистов, совершенствовались. Согласно Уложению о наказаниях Российской империи (аналог Уголовного кодекса) XIX века мужеложство каралось лишением всех прав, состояния и ссылкой в Сибирь на поселение. Если в качестве объекта педерастии был использован несовершеннолетний или слабоумный – то каторгой.
Одна из версий, почему педерастов (или пидарасов, как говорил Никита Хрущев) стали называть голубыми, такова: гомосексуализм, мол, присущ только аристократическим слоям общества, то есть тем, в жилах которых течет голубая кровь. Простолюдины «пидарасами» быть не могут по определению. Впервые так называли себя члены аристократических семей испанской провинции Кастилия, гордившиеся тем, что их предки не смешивались с маврами – они имели светлую кожу и вены голубоватого цвета. По какой-то необъяснимой причине среди кастильских идальго был особенно развит гомосексуализм. Кстати, и Константин Константинович не чурался «голубизны» – в его дворце был Голубой зал, флаг его имения Осташково имел голубые цвета, мебель в его гостиной была обтянута голубым шелком, а еще он написал романс «Шарф голубой».
После заграничного похода русской армии 1814—1815 годов многие офицеры вернулись из Франции, значительно обогатив свой сексуальный опыт. В армии дисциплина была суровой, но вне строя позволялось если не все, то многое. Тон в педерастии задавали офицеры гвардейских полков, среди которых было множество… декабристов! В числе этих «борцов за счастье народное» был князь А. Трубецкой (диктатор восстания), князь П. Долгоруков, штаб-ротмистр А. Зубов и другие лица. Из петербургской аристократии «пидарасами» были обер-прокурор Святейшего Синода князь А. Голицын, члены Академии наук С. Уваров, князь Дундуков-Корсаков и иже с ними. На счет последнего А. С. Пушкин сочинил злую эпиграмму: «В Академии наук / Заседает князь Дундук. / Говорят, не подобает / Дундуку такая честь. / Почему ж он заседает? / Потому, что жопа есть». Кстати, в этот список входит и убийца Пушкина Дантес со своим «приемным отцом» голландским посланником бароном Геккерном.