Запретный город
Шрифт:
— Может быть, я помогу…
— А ты разбираешься в целительстве?
— Кое-что знаю.
Жена Казы Тягло заколебалась.
— Имей в виду: если у тебя ничего не выйдет, я всем расскажу, что ты строишь из себя невесть что!
— Не опасайся. Тебя-то уж точно винить никто не будет.
Спокойствие Ясны обезоружило хозяйку, и та подалась в сторону, освобождая проход.
Каза растянулся на каменной скамье, подложив под голову подушку. Роста он был среднего, мощные ножищи с широченными икрами, физиономия квадратная, волосы черные как смоль, глаза карие.
—
— Живот… Печет, мочи нет.
Ясна осмотрела больного так, как ее учила когда-то целительница Нефрет, постаравшись взять на заметку цвет кожи, запах, исходящий от тела, частоту дыхания, но прежде всего она ощупала брюшину и посчитала пульс, чтобы вслушаться в голос сердца.
— Что-нибудь серьезное? — спросил Каза.
— Не думаю, ибо никакие демоны вам не угрожают. Желудок болит, потому что вы его перегрузили или съели что-то не то. В течение нескольких ближайших дней ешьте мед, черствый хлеб, сельдерей и смоквы. Пейте подслащенное мягкое пиво, понемногу, но часто. Боль будет уходить постепенно.
Мастеровому уже полегчало.
— Приготовь мне то, что велено, — попросил он жену, — и не забудь сходить к писцу некрополя. Скажешь, что сегодня я на работу не выйду.
Женщина с недоверием взглянула на Ясну.
— Хочешь, я возложу цветы на твой жертвенник?
— Обойдусь. Я сама. Уходи, дел у меня полно.
— Да будет над вами покров Хатхор и да исцелится супруг твой.
Ясна думала, что теперь-то сможет раздать по домам остававшиеся цветы, но… застыла на месте. В метре от нее, посреди главной улицы, стояла ведунья. Из-под густой седой гривы на Ясну сурово взирали ее пылающие очи.
— Кто тебя учил лечить?
— Старшая целительница Нефрет.
Чуть заметная улыбка смягчила суровость лика мудрой женщины.
— Нефрет… Такты ее знала.
— Она меня воспитывала.
— А почему ты не стала целительницей?
— Потому что Нефрет предсказала мне иную судьбу, и я ее послушалась.
— А тяжелые недуги лечить умеешь?
— Кое-какие.
— Идем со мной.
Утопающее в цветах жилище ведуньи соседствовало с домом Рамосе. Ошеломленные соседи глазам своим не верили: Ясна прошла вслед за хозяйкой в дом, куда никто не заходил вот уже лет двадцать.
Ведунья провела гостью в просторную комнату. Обилие жимолости в цвету. Полки заставлены горшками и кувшинами с целительными составами и другими снадобьями. Вдоль стены — ряд корзин и сундуков, доверху заполненных папирусными свитками.
— Я очень долго работала вместе с целителем Пахери — это тот, что написал трактат о болезнях прямой кишки и ануса, — сообщила ведунья. — Он заставил жителей селения строго блюсти чистоту, ибо она — залог здоровья: чистоплотные болеют много реже. У нас нет недостатка в хорошей воде, а это первейшее из лекарств. Помни об этом и всегда требуй убирать грязь. Самые лучшие и самые быстродействующие снадобья не помогут, если больные пренебрегают чистотой. Скорпионов боишься?
— Боюсь, конечно, но Нефрет мне говорила, что в яде скорпиона есть такие вещества, которые помогают от множества недугов.
— Да, они есть и в яде змей,
— Я — чистая жрица львицы Сохмет, и я ведаю ее наставления, а равно и то, как налагать руку на недуг, сиречь длань, умудренную в искусстве распознавания хворей.
— Покажи мне, как ты это делаешь.
Ясна возложила ладонь на голову мудрой женщины, затем переместила руку к затылку, охватив основание черепа, потом прикоснулась к ладоням, плечам, сердцу и ногам. Так она вслушивалась в звуки сердца, отдававшиеся в каждом из протоков.
— Никакими опасными болезнями вы не страдаете, — сообщила в конце концов Ясна.
Настал черед ведуньи. Когда та возложила руки свои на Ясну, молодая женщина почувствовала мощный прилив тепла.
— У меня больше силы, чем у тебя, и я стираю следы усталости в твоем теле. Когда ослабеешь, тотчас же покажись мне, и я дам тебе силу, которой тебе не хватает.
Сеанс продолжался полчаса с небольшим. Ясне показалось, что в ее жилах теперь течет обновленная кровь.
— Нефрет, верно, учила тебя пользоваться целительными травами и составами.
— Я целыми днями пропадала у нее и хорошо запомнила ее уроки.
— Я разрешу тебе заглядывать в мои ящики — там ты найдешь целебные травы. Настойки и отвары — в горшках. Сначала я их процеживаю, а потом уже использую: то, что остается на фильтре сверху, твердое снадобье; то, что через ситечко стекло вниз, жидкое зелье. — Нагрев, — объясняла целительница, — приводит к образованию пара, а пар растворяет твердые составы, и те смешиваются с жидкостями. Иногда твердые частички нагревать нельзя, и тогда приходится размельчать твердое вещество в воде, а образовавшийся раствор, точнее, взвесь выливать в кувшин. Хочешь, чтобы я учила тебя своей науке?
Лицо Ясны просияло.
— Не знаю, как вас и благодарить…
— Работать не покладая рук и посвятить себя служению братству. Знай, что начальник артели не без причины не допускает к работе заболевшего труженика, и тот волен искать исцеления хоть в деревне, хоть за ее пределами. В последнем случае он берет с лекаря расписку, в которой указывается сумма уплаченного ему за услуги вознаграждения, и предъявляет ее затем писцу некрополя, а тот в свою очередь возмещает заболевшему все расходы. Никогда не навязывай своих услуг, пусть всяк отвечает за свой выбор сам.
— Должна ли я понимать это так, что… я становлюсь вашей помощницей?
— Только вышестоящие братства нашего ведают мои лета. Сегодня, Ясна, я поделюсь с тобой своей маленькой тайной: на днях мне исполнится сто лет. Как предсказывают мудрецы, мне остается всего несколько лет на то, чтобы посвятить себя сосредоточенным размышлениям о вечном и служению Маат. Коль уж ты соглашаешься быть моей ученицей, я смогу уйти ка покой.
48