Запретный поцелуй
Шрифт:
«Свадьба Фигаро» Моцарта полностью находилась за пределами ее познаний. К счастью, пели на английском. Эмили могла не только понимать сюжет, она наслаждалась спектаклем сверх всякой меры, восхищаясь музыкой, словно деревенская простушка, кем, в сущности, и являлась. Голоса звучали так ясно, так безупречно!
Радость девушки усиливалась еще и тем, что лорд Сен-Клер не обнаруживал никаких признаков того, что узнал о ней днем какие-либо темные сведения. Когда он пришел и повел себя как обычно, она почувствовала огромное
Впервые за все время после бала у Меррингтона она веселилась от души.
К концу второго акта от постоянной улыбки у нее заболели щеки.
Но вот люстру с ее сотнями свечей слегка притушили на время интерлюдии, и леди Данди поднялась со своего места.
– Я видела, леди Меррингтон сегодня тоже здесь. Пойду немного с ней поболтаю.
– Я иду с вами, – сказал лорд Сен-Клер, тоже поднявшись. – Эти кресла явно не рассчитаны на мужчин с длинными ногами.
Он предложил руку Эмили.
– Вы идете, леди Эмма?
Снизу доносились нежные певучие звуки скрипки, и Эмили мечтательно вздохнула.
– Вы не станете возражать, если я останусь здесь и послушаю музыку?
Лорд Сен-Клер рассмеялся.
– Это всего лишь интерлюдия.
– Да, но она прекрасна, вам так не кажется? Леди Данди снисходительно улыбнулась:
– Да, в самом деле, дорогая. Пойдемте, Сен-Клер. Пусть забавляется.
Эмили благодарно улыбнулась и вновь принялась смотреть на сцену, где музыканты исполняли дуэт для скрипки и арфы.
Краем уха она услышала, как отворилась дверь, и подумала, что леди Данди что-то забыла в ложе и вернулась. Но тут хриплый мужской голос произнес:
– Добрый вечер, Эмили.
Она испуганно застыла. Джордан! Он был здесь.
Сердце ее забилось, и кровь быстрее заструилась в жилах. О, глупое безрассудное сердце – надо же влюбиться в такого мужчину!
Эмили скорее услышала, чем увидела, как он прошел в ложу. Откинув фалды фрака, он уселся в соседнее с ней кресло. Девушка сидела, напряженно выпрямившись, не смея поднять на него глаз после той близости, что они делили днем. Она с горечью подумала, что лучше бы он не приходил.
Но когда он так ничего и не сказал, она не удержалась и взглянула на него. Как обычно, фрак сидел на нем безукоризненно. Почему бы ему не носить плохо сшитые сюртуки, а рукам его не покрыться бородавками или обзавестись еще чем-нибудь отталкивающим, чтобы разонравиться ей? Нет, он совершенен во всех отношениях! Совершенный, прекрасный, запретный граф, который целуется как дьявол и держит ее судьбу в своих руках!
Он встретил ее взгляд, и она сразу же опустила глаза, устыдившись, что он поймал ее на подглядывании.
Потом он откашлялся.
– Вы прекрасно выглядите. Хотя я должен заметить, что ваше платье несколько затянуто, вам так не кажется?
В голосе его слышалось раздражение. Что он имел
– Леди Данди сказала, что для оперы оно подходит.
Его взгляд метнулся туда, где из платья вызывающе высоко выпячивались ее груди, как и у всех остальных женщин, которых она видела сегодня в театре. Он судорожно сглотнул и снова перевел взгляд на ее лицо.
– Для каких-то других женщин, может быть. Для вас оно неприемлемо.
– Если вы собираетесь оскорблять меня, то вам лучше уйти!
– Оскорблять вас? Я вас не оскорблял. По крайней мере не собирался. – Он вздохнул. – Все же не выгоняйте меня, ведь мне пришлось претерпеть столько мучений, чтобы узнать, куда вы пошли.
– Каких еще мучений? Я уверена, что ваш друг сообщил вам, что мы идем в оперу.
– Мой «друг», – произнес он с оттенком сарказма, – ничего мне не сказал. Я побывал на двух танцевальных вечерах, на званом ужине и еще на одном балу, разыскивая вас. В конце концов мне пришлось отправиться к Йену домой и расспросить его слуг, чтобы выяснить, где он, а следовательно, и вы можете находиться.
Ее глупое сердце радостно забилось.
– Вы обошли все эти места в поисках меня?
– Мне нужно с вами поговорить. Днем нам не все удалось уладить.
Ну что ж, ей тоже надо поговорить с ним. Но как подступиться к интересующему вопросу?
– Вы пропустили половину оперы.
– Нет, я пришел к началу. Просто я находился в своей ложе. Я круглый год держу ложу в опере, главным образом для моей сестры, когда она бывает в городе. – Он указал на ложу по другую сторону сцены, занавески в которой были наполовину задернуты. Голос его стал жестче. – Я сидел там и наблюдал, как все мужчины в театре пялились на вас.
– Почему вы не зашли к нам?
– Я не знал, позволит ли это леди Данди после того, что произошло днем. Я думал, она готова живьем содрать с меня шкуру.
– Она… ни о чем не подозревает, – солгала Эмили.
Он оглядел театр, постукивая пальцами по колену. Вид у него был взволнованный.
– Но Йен догадывается обо всем. Он полдня читал мне мораль по поводу заигрываний с невинными молодыми девушками.
Эмили застыла от ужаса.
– И вы сказали ему, почему… Я хочу сказать… о чем мы говорили и…
– Нет. – Его взгляд, направленный на нее, стал глубоко серьезным. – Я ничего ему не сказал. Вот почему я здесь. Чтобы уверить вас, что храню ваш секрет.
Она почувствовала такое огромное облегчение, что у нее закружилась голова.
– О, слава Богу! Я так беспокоилась! Он мрачно нахмурился.
– Не могли же вы на самом деле подумать, что я окажусь таким бездушным, чтобы выдать вас, не разобравшись как следует в том, что происходит? Я вовсе не бесчувственный негодяй, за которого вы меня принимаете.