Зараза/Испорченный (др. перевод)
Шрифт:
– Нет, я не умею играть. Нисколечко.
– Я приподнимаю ее подбородок, не позволяя прятаться от меня.
– Тогда, что это было?
Я все еще держу её за подбородок, когда она качает головой. Её губы дрожат, огромные глаза наполняются слезами.
– Я не знаю. Я не знаю, что это было. Я ничего не знаю.
Внезапно, потребность в ее теле отходит на второй план. То, какой расстроенной она выглядит из-за меня, из-за этого ... необъяснимого притяжения, которое взрывает ее мозг так же, как и мой, заставляет меня чувствовать себя идиотом. Я не подумал о её чувствах. Произошедшее причинило ей боль, и
– Иди сюда, - говорю я, притягивая ее к себе. Она на мгновение утыкается лицом мне в грудь, прежде понимает, что делает.
– Нет. Нет, я не могу. Прости меня ... Мне жаль. – Слезы катятся по её фарфоровому личику. Сгорая от стыда, она отстраняется и бежит прочь. Мой ангел покидает меня, оставляя гореть в собственном аду.
ВОЗБУЖДЕНИЕ
Проходят дни. Недели.
Ничего не меняется. Я работаю. Плаваю. Иногда пью. Редко ем. Каждый день одно и то же. Эллисон больше не приходит по вечерам. Она почти не смотрит на меня. Я чувствую себя так, словно опозорил её, запятнал её искренность и чистоту своей похотью. Но как бы то ни было, я ощущаю себя свободным.
Да, я не мог держать дистанцию, но я и не отталкивал её, не пытался заставить держаться от меня подальше. Поэтому, наверно, это было необходимо. Возможно, увидев, на что я способен, она поймет, что мне нет места в её жизни. Я не тот, кто ей нужен. И, в конце концов, она забудет меня.
Это хорошо. Так будет лучше.
Но мне все равно… хреново.
Я чувствую, что между нами была своего рода связь, пусть платоническая, но я уже много лет не испытывал ничего подобного. Встреча с ней была как рассвет после долгих лет в тусклой серой комнате без окон. Это было, как ощутить вкус мороженого в жаркий летний день. Без нее все вокруг стало серым. Пресным. Скучным.
И одиноким.
Но я не жалуюсь. Меня устраивает мое одиночество, и я не хочу ничего менять.
Вот что действительно я не мог понять, так это куда делось мое привычное предвкушение, которое всегда сопровождало меня в этот день. Сегодня один из моих любимых этапов. Домохозяйкам предстоит оказаться в крайне неудобном положении. Они будут в шоке. Сегодня им придется сломать все барьеры и осознать свои истинные желания. Видеть их такими - смущенными, потрясенными, изнывающими от собственного возбуждения – вот оно, истинное наслаждение для меня. Это настоящее искусство. Ради таких эмоций я живу.
Но сейчас, все что чувствую – это равнодушие. Возможно легкую грусть. Словно это будет концом для Элли и меня.
Элли и меня.
Хммм. Даже не могу сказать это с невозмутимым видом.
Я внимательно наблюдаю за тем, как они заходят, бросая нерешительные взгляды на приспособление в центре комнаты. Кто-то с любопытством перешептывается, кто-то замирает в ожидании. Но все они чертовски возбуждены от того, что вот-вот должно произойти. И я их не разочарую.
– Доброе утро, дамы. Сегодня у нас особый гость.
Я киваю в сторону задней части комнаты, и все головы поворачиваются в направлении стройной брюнетки в красной шелковой мантии, которая уверенно идет в центр зала. Я протягиваю руку, чтобы помочь ей взобраться на
– Это Эйрин. Эйрин учится в медицинском и работает в моей команде уже несколько лет. Она будет помогать нам сегодня.
Мой голос падает до хриплого баритона, как будто я собираюсь рассказать им что-то крайне неприличное.
– Для того, чтобы доставить удовольствие, вы должны понимать, как его получить. Пришло время изучить женское тело. Ваше тело. Эйрин?
Эйрин по команде сбрасывает мантию, выставляя напоказ свое обнаженное тело. Идеальная грудь прекрасно держит форму, плоский живот безупречен. Без тени стеснения, она раздвигает ноги и кладет пятки на специальные подставки, обнажая свою гладкую розовую киску. Беззвучные крики эхом разносятся по комнате, но она не обращает на них внимания. Она уже привыкла к этому. Пока я плачу за её обучение и заставляю работать всего четыре дня в году, Эйрин готова потерпеть. Подумаешь, какая-то парочка осуждающих её куриц, которые не открывали свой рот с тех пор, как увидели Майли Сайрус.
– Выглядит знакомо, дамы? – спрашиваю я, ухмыляясь.
– Нет? Возможно потому, что вы пренебрегали своим телом, тем самым лишив себя возможности узнать его получше. С чего вы решили, что ваш муж доставит вам удовольствие, оттрахав как полагается, если вы сами этого не делаете? Никто не знает, что возбуждает вас, лучше вас самих. И раз уж моя физиология, так сказать, не позволяет мне показать вам все в деталях, Эрин мне поможет. Давайте начнем с сосков.
Девушка снова как по команде опускает ладони на свою грудь и приподнимает её, сжимая соски между большим и указательным пальцами. Потрясенное бормотание раздается со всех сторон, но Эйрин лишь улыбается в ответ и продолжает ласкать твердые вершинки.
– Соски – самая чувствительная часть женского тела после гениталий. Но многие забывают об этом. Кому нравится ласкать свои соски?
Поначалу никто не отвечает, но вскоре одна рука нерешительно тянется вверх. Лэйси Роуз, жена рокера и уже знакомый нам сексуальный котенок. Еще несколько рук поднимается за ней следом. Я изо всех сил стараюсь не смотреть в сторону Элли. Осознание того, что я мог довести её до оргазма, дразня земляничные соски, сведет меня с ума. Счастье в неведении. По крайней мере, в моем случае, лучше ничего не знать.
Я переключаюсь на Эйрин, которая смотрит на меня с улыбкой.
– Отлично. А кто любит играть со своими сосками, оставшись в одиночестве?
Рук на этот раз меньше, но все же некоторые из них сознаются.
– Прекрасно. Наш друг, Эйрин, собирается продемонстрировать вам все способы, которыми вы можете получить удовольствие, всего лишь стимулируя свои соски. Эйрин?
Шикарная брюнетка начинает массировать свои напряженные соски цвета шоколада, умело перекатывая их между пальцами. Она стонет, откинув голову назад, и невероятно чувственно кусает нижнюю губу. Затем она подносит свои пальцы ко рту и облизывает каждый из них, прежде чем вернуться к отяжелевшей груди. Её ноги, расположенные на подставках, конвульсивно сжимаются, пытаясь облегчить напряжение в оставшейся без внимания киске. Я не в силах оторвать от неё глаз, зачарованный тем, как чувствительная розовая плоть трепещет от желания. Эйрин снова смотрит на меня, молча умоляя прикоснуться к ней и облегчить её страдания.