Зарницы смуты
Шрифт:
— За помощь надобно заплатить, — Мать заботливо укутала кукловода. — Слишком много здесь нуждающихся, чтобы отказываться от лишней монеты. А вы, насколько могу судить, не из бедных. Так что не обессудьте.
Краем глаза Ларт заметил, что малец, приведший их сюда, по-тихому встал с камня и юркнул за башню. Великан улыбнулся — видать, сопляк испугался, что у него отнимут кошель.
— В долгу не останусь, — Риасс снял с шеи мешочек и положил на покосившуюся столешницу самодельного стола. — Три золотых самородка и десяток клюдициев. Хватит, чтобы купить
— Деньги — это хорошо, — Мать взвесила на ладони мешочек. Ее жесткое лицо потемнело. — Но мне не нужны неприятности, так же как и моим подопечным. По крайней мере, ваша плата должна быть более существенной.
— Ты с ума сошла, женщина? — воскликнул толстяк. — Да я дал вам больше, чем вы стоите вместе взятые!
— Дашь еще — получишь такую защиту, что сами колдуны до тебя не доберутся, — она хлопнула в ладоши. Несколько человек заголосили что-то на местном наречии.
Клогарт заметил легкое движение на крыше близлежащей постройки. Там появились оборванцы с большими луками в руках. В проулках стало тесно от вооруженных стилетами головорезов. Где они прятались до этого и почему не появились раньше, великан не понимал. Пришлось встать и закинуть меч на плечо. Пусть все видят, что ему плевать на их стрелы и копья. Свое Ларт Клогарт возьмет всегда, и начнет с той, которую называют Матерью.
«Тонкие губы… в этом я никогда не ошибался. Нельзя доверять людям с тонкими губами».
— Нас много, а занять людей нечем, — хозяйка трущоб уперла руки в бока. — Вот и пришлось сколотить небольшую армию, способную не пустить сюда даже отряды хранителей. Властям дешевле забыть про оборванцев, чем попытаться навести здесь порядок.
— Что ж, защита будет не лишней, — лекарь побледнел, но постарался сохранить невозмутимость. — Думаю, семь бочек солонины, пять мешков репы и три бочки браги из подвалов «Хартура и Сыновей» приятно дополнят мое предложение.
— Годится, — Мать взмахнула ладонью и стрелки, как и бойцы в проулках, словно испарились. — Я чувствую силу в вашем раненом приятеле, но, заметь, даже не спрашиваю — кто он. Просто обеспечиваю безопасность, пока вы не захотите нас покинуть… Риасс, так ведь вас зовут?.. лучше попросите вашего стража убрать меч. Он и так выглядит достаточно грозно, вам незачем попусту запугивать одинокую женщину… Отлично. Итак, мы хотели обменяться некоторыми вопросами? Преступим, пожалуй.
Глава 14 Моркос
«Проклятье! Как здесь что-то можно найти?»
До сих пор не могу понять, какому тугодуму пришло в голову выстраивать такие запутанные коридоры: с бесконечными лестницами, сквозными пролетами, кучей дверей и крытыми мостами. Наверное, для молодых магов это нормально, а я там чуть с ума не сошел! Башни, башни, башни… ни указателей, ни людей. Можешь бродить по коридорам хоть всю жизнь напролет! Хорошо еще, что света здесь в избытке.
Уставший и озлобленный, я шел по очередному мосту. Над башней, к которой направлялся, клубился пар — чем не «Алхимический Блок»?
Мост продувался со всех сторон. Порывы сильные, колючие. Как говорил старый лодочник: «Дыхание Фростдрима». Волшебные огни в лампадках испуганно трепетали, где-то под треугольной крышей опасно скрипели балки и черепица.
«Вот сейчас как рухнет на башку все это дело!»
Поскорее добежал к двери и скользнул внутрь башни. Здесь сильно пахло сыростью. Света было значительно меньше, да и выглядело все каким-то ветхим. Всюду полки, старые сундуки, выгоревшие гобелены…
— Ты что здесь делаешь?
Я обернулся на голос и словно дубиной по лбу получил. Еле удержался на ногах, ухватившись за старый канделябр без свечей. Передо мной стояла невысокая, худая девушка с роскошной копной иссиня-черных волос. На ней было коричневое платье с глубоким вырезом, в руках — большая свеча. Девушка излучала силу.
— Повторяю для глухих: что ты здесь делаешь? — голос у нее оказался на диво низким, с повелительными нотками. — Если грамоты с разрешением нет… — Она замолчала.
Я привык к темноте.
— Твою-то мать! — схватил первое, что попалось под руку — старые удила, пылившиеся на крюке.
Черноволоска, пискнув, отскочила к стене. Тоже узнала меня. И, похоже, не на шутку испугалась.
— Ну привет, Райвелин… или — не-Райвелин? — я с наслаждением похлопал удилами по ладони. — Неужели судьба дает мне шанс отыграться?
Девушка гордо вскинула голову. Глаза вызывающе блестели. Надо признать — она умела держать себя. Ни дать ни взять — аристократка.
— Только посмей поднять на меня руку, скоморох сиволапый! Я тебя за шкирку к потолку подвешу и поджарю, как гуся.
— Ну-ну. Исправь, если я ошибаюсь: ученикам запрещено пользоваться даром без разрешения мастеров! — Мой выпад достиг цели, и кое-кто черноволосый и хитрый получил удилами по аппетитной попке.
Девушка стукнула меня по голове толстой свечой, крутанулась, уходя от ответного удара. Схватила старую метлу и выставила ее перед собой на манер копья.
Как назло, у меня слезы хлынули из глаз. Так что ощутимый тычок древком я пропустил. Зашипел скорее от досады, чем боли. Ведь будь передо мной настоящий враг с реальным оружием — дело кончилось бы худо.
Я привалился плечом к стене, выронил удила. В глаза будто уксусом плеснули.
— Эй, что с тобой? — послышался взволнованный голос.
— Ничего не вижу…
— Погоди, сейчас. — На меня подул легкий ветерок, и боль прошла. Девушка стояла, уперев руки в бока, и задумчиво глядела на растоптанную во время нашей схватки свечу. — Я перестала колдовать. Но мне влетит от мастеров — теперь ты доволен?
— Не совсем.
— Да ну тебя! Обиделся он, видите ли! Это ж весело было! Мы обдурили стерву, выставили ее идиоткой…