Зарницы смуты
Шрифт:
— Он добряк. Мухи не обидит! Так что не волнуйся. Ой, забыла спросить! У вас с Мелгером есть какие-то бумаги с непонятными письменами, так?
— Есть, — я немного смутился, потому что про них редко вспоминали. — Где-то в каюте лежат.
Пришлось самовольно влезть в ящик друга. Это не очень красиво, но жутко не хотелось разыскивать Мелгера по всему кораблю. К тому же Тай — колдунья. Мало ли на каких наречиях умеет читать?
Девушка какое-то время разглядывала каракули на старой, совершенно непонятного происхождения бумаге. Мягкой, навощенной, темно-желтого
— Не знаю такого наречия, — колдунья покачала головой, отчего ее кудряшки забавно задрожали. — Но… вот здесь, внизу, есть сноска на фростдримском — Гх'айшаре.
Я жадно всмотрелся в то место, куда уткнулся длинный накрашенный ноготь. Надпись мало отличалась от всех соседствующих.
— И?
— «Авад». Внутри. То есть нечто «внутри» шкатулки, насколько понимаю.
— Ого! — радостный возглас сам вырвался из моего горла. — Да мы продвинулись в изысканиях.
— Погоди, — оборвала меня Тайдеона. — Погоди… здесь еще есть сноски. Вот их прочитать не могу. Хотя… гхар'хад… тартровос… язык сломаешь с этими буквами!
Она еще какое-то время бормотала себе под нос режущие слух слова. Сбивалась, начинала снова, смачно и совершенно не по-девичьи ругалась. Ее настолько поглотило чтение, что колдунья даже не заметила появившегося в каюте Мелгера.
— Есть хорошие новости, — ухмыльнулся я. — Она перевела одно из слов на шкатулке. «Авад» — значит «внутри».
— Здорово, — мой приятель особой радости не выказал. Его мучила морская болезнь, и большую часть путешествия он проводил, склонившись над ведром. — А что именно там внутри — не написано?
— Не знаю, — недовольно прорычала Тайдеона, откладывая бумаги в сторону. — Вроде ничего не понимаю, но буквы все какие-то знакомые. Ах, вот еще что! Попадалось слово… Цоаркхиль! «Розы» по-нашему. Не знаю, к чему их можно здесь привязать — может, составитель письмен увлекался разведением цветов, но розы упоминаются раз восемь по тексту.
— Розы. — Мелгер сверлил меня взглядом.
Я сглотнул образовавшийся в горле ком.
«Эти проклятые розы повсюду! Что они такое? Кому нужны? Как связаны со шкатулкой, нерлоками и чудными воинами в древних доспехах?»
Всюду вопросы, вопросы, вопросы! Ответов нет. А всех все глубже и глубже затягивает в болото неизвестности. Я вдруг почувствовал, что наше положение напоминает выбор оружия для учеников: так же шарим в темноте по полкам, но за каждым поворотом, под каждым стеллажом таится смерть.
— Чего переглядываетесь? — насупилась Тайдеона. Она запустила пальцы в кудряшки: — У меня что-то с волосами? Перо от подушки застряло?
— Нет-нет, у тебя чудесная прическа, — неловко попытался успокоить ее Мелгер. — Перед смертью Лестер много говорил о розах! Смерть, надежда, розы… Саргхулум.
— Не просто говорил, — поправил я приятеля, — а просил их разыскать. А уж потом были слова о смерти и надежде.
— Разыскать, говоришь? — в глазах Тай сверкнул бесовской огонек. — Вы ни за что не поверите, что прячет мастер Лавитри в верхнем ящике стола… Кажется, я знаю, как найти ваши розы.
— Вот, — Тарий положил на столешницу поисковый камень. — Орден магов передал его мне, чтобы мог следить за Мелгером, если что-то пойдет не так. Для чего вам понадобился артефакт?
— Тайдеона расшифровала кое-какие письмена, — я кивнул на кипу листов. — Причем одно слово, «внутри», написано и на шкатулке. Также в бумагах упоминаются розы… ну, про них мы вам рассказывали.
— Пока связи не улавливаю, — поморщился Лавитри. — К слову, долой официоз. Никаких больше «вам». Мы не в университете.
— Что здесь непонятного?! — гаркнул Призрак. Он был зелен лицом, зол и постоянно тяжело сглатывал. — Девка может настроить камень на эти ваши розы, мать их в почву!
— А толку-то? — хмыкнул Тарий. — Приведет нас этот камешек к ближайшему кусту у фасада какого-нибудь трактира, и что дальше? Поздравим друг друга, обменяемся рукопожатиями и вернемся в университет счастливые и довольные?
— Ты не совсем понимаешь, о чем говоришь, — хмыкнула Тайдеона. — Роза, как цветок, на фростдримском — «цоарк». В письменах розы упоминаются несколько в ином значении, подобно именам или названиями чего-либо. Скорее всего, речь идет о вещах.
— Или строениях, — робко подала голос Нисси. Она стояла в самом углу каюты и смотрела куда угодно, только не на Тай. — А может… о местах. Вроде городов, рек или гор.
— Сложно, — Деррик давился икотой, постоянно морщился. Но флягу с крепким вином из рук не выпускал. — Авантюра, достойная нашей молодости, но совершенно неподходящая здравомыслящим людям. Сейчас есть определенные цели — спрятать шкатулку как можно дальше. А потом, пока Мелгера будут разыскивать бородатые головорезы, изучить все ее секреты.
— И все-таки мне видится в новом плане кое-что интересное, — покачал головой Лавитри. — Быть может, найдя розы, проще разгадать загадку шкатулки? Не зря же Лестер столько говорил про них. Тайдеона, ты сможешь перенастроить камень? Хотя бы на время.
— Нет, — покачала головой колдунья. — Когда речь заходит о Наделении, я бессильна.
— Я тоже не сумею, — вздохнула Нисси Клифорт. — Может, Лоббер знает, как это сделать?
— О, самая подходящая кандидатура, несомненно! — захохотала Тай, не дав и рта раскрыть своему возлюбленному. — Его задница постепенно принимает форму библиотечного стула — столько времени проводит над книгами. Очень умный, но рассеянный. И скорее заколдует вот эту столешницу, чем камень, лежащий на ней.
— Скажешь тоже! — тихонько возмутился Солье, а потом добавил: — Я провожу над книгами времени не больше, чем ты — перед зеркалом.
Мы с Мелгером переглянулись и обменялись ухмылками. Это было что-то новенькое! Обычно парень вел себя с Тай как трусливый теленок, бормотал под нос, со всем соглашался. А тут вдруг решил огрызнуться.
— Можно подумать, что тебе не нравится! — хмыкнула Тай. — Или ты хочешь, чтобы я перестала за собой ухаживать? И стала похожа… не в обиду присутствующим сказано… на Нисси?