"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Капитана нельзя беспокоить. Разве я не сказал? Ты что, приятель, глухой, что ли? Или тупой? На твоем месте я бы заткнулся. Я бы заткнулся и молчал в тряпочку.
Засим дверь закрылась и больше уже не открывалась, невзирая ни на какие вопли и угрозы. Эскаргота разбудили через несколько часов и провели на корму, где отворилась другая дверь, ведущая в просторную каюту. На спинке кресла, обтянутого тисненой кожей, висел костюм, а на столе стояла тарелка, полная еды. Одежда пришлась Эскарготу впору, еда оказалась вкусной. Поначалу он испугался, что она отравлена, – но какой нормальный пират станет спасать тонущего, чтобы потом отравить его?
По всей видимости, он находился
Пока Эскаргот внимательно разглядывал пол, до его слуха донеслись звуки, похожие на звучание органа. Поначалу оно сливалось с гулом машин, но когда он наклонил голову к плечу и прислушался, стало совершенно ясно, что это звуки совершенно иного рода. И они определенно доносились из соседнего помещения.
Эскаргот обнаружил, что дверь в означенное помещение снабжена ручкой, которая легко поворачивается. Дверь открылась, и он увидел еще одну каюту, примерно такого же размера, как первая. По одной продольной стене каюты тянулся ряд больших иллюминаторов, выходивших в темный и безмолвный океан, а у другой стоял орган, за которым сидел эльф с театрально откинутыми назад черными волосами, в картинном экстазе лупивший по клавишам и исторгавший из инструмента протяжные стоны.
Эскаргот почтительно озирался по сторонам, разглядывая океанскую страну чудес, представленную многочисленными образцами в бутылках, которые стояли рядами на полках, тянувшихся вдоль второй продольной стены помещения. Здесь были кальмары в банках и остовы высушенных чертовых рыб. На одной полке выстроилась коллекция глазных яблок, уменьшавшихся в размерах от одного к другому: первое, похоже вырванное у морского бегемота, имело диаметр, примерно равный диаметру шляпы с широкими полями, а последнее было совсем крохотным, практически невидимым. Здесь были медузы и хитоны, осьминоги и морские ежи – ползучие обитатели прибрежных отмелей и фосфоресцирующие чудовища, населяющие глубоководные гроты.
Органная музыка внезапно оборвалась. Эльф сидел неподвижно, словно прислушиваясь к эху последних нот, все еще звучавшему у него в уме. Эскаргот осторожно кашлянул. Эльф очень медленно повернулся на стуле, прищурив глаза и недовольно скривив губы. Он обеими руками откинул назад волосы жестом усталого отчаяния, а затем плавно повел перед собою сначала одной, потом другой рукой.
– С кем имею честь? – осведомился он у Эскаргота официальным тоном, но высоким пронзительным голосом, совершенно не вязавшимся с его черными волосами и театральными манерами.
– Теофил Эскаргот. А вы капитан…
– Перри. Не кто иной, как капитан Перри со «Знамения», мой добрый друг, волею
Глаза капитана Перри имели странное выражение, словно он вдруг увидел некое диковинное и ужасное существо, ползущее по стене прямо за головой Эскаргота. Эскаргот улыбнулся, не зная, оглянуться ли ему или подождать, пока у капитана Перри пройдет приступ. Он все же быстро осмотрелся по сторонам, но не увидел ничего такого, что могло бы объяснить чудное выражение, застывшее в блуждающем взоре капитана. Когда он снова посмотрел хозяину в лицо, на нем не отражалось уже ничего, помимо тихой веселости. Эльф подмигнул Эскарготу и кивнул в сторону коллекции глазных яблок.
– Это мои дети, – сказал он, сопровождая свои слова округлым, плавным жестом.
– Да, конечно, – согласился Эскаргот, потихоньку пятясь к двери.
– Любой с легкостью предположит, что самый крупный образец, глаз огромного океанского нарвала, нравится мне больше всех и является жемчужиной моей коллекции. – Он поднял брови, словно позволяя Эскарготу ответить.
– Конечно, – сказал Эскаргот, – конечно. Огромный нарвал. Глаз у него что надо, правда? Больше не бывает.
– Но это идиотское предположение! – вскричал эльф, яростно сверкнув глазами. – Вот, сэр, вот моя гордость! – Тут он с опасным проворством запрыгнул на кресло и схватил с полки самую последнюю банку. – Вот, говорю я вам, цель моих странствий по морям! – Он протянул банку Эскарготу, предлагая рассмотреть содержимое. Казалось, в ней ничего не было, кроме щепотки песчинок на дне.
– Что скажете? – спросил эльф почти шепотом.
Эскаргот прочистил горло и склонился над банкой, прищурив глаза. Эльф ждал. «Вот второй профессор Вурцл, – подумал Эскаргот, – помешавшийся на саламандрах и водорослях».
– Превосходный образец, – сказал он, кивая с умным видом. – Такие редко встречаются.
– Фу-ты ну-ты! – раздраженно воскликнул эльф, тыча банку в нос Эскарготу. – Вы ведь вообще ничего не видите, верно? Признайтесь!
– Ну, теперь, когда вы сказали о этом… – пробормотал Эскаргот, смущенно разглядывая банку.
– Ха! А все потому, мой глупый сухопутный друг, что ваши полуслепые глаза вообще ничего не видят в этой банке. Ровным счетом ничего! Но я вижу. Для меня она подобна безбрежному океану, необъятным небесам, населенным одними рыбами, рыбами, рыбами! Существо, найденное мною в морских глубинах, само было почти невидимым. Желейная рыба, за которой я охотился полгода. И если бы не мое острое зрение, я бы не нашел ее. И искал бы до сих пор. Но я вырезал у нее глаз, так ведь? Теперь, если я скажу, что превыше всего я ценю мелочи, вы поймете, что именно я имею в виду, верно?
Эскаргот кивнул с самым глубокомысленным видом.
– Ха! – воскликнул эльф, словно давая понять, что кивок Эскаргота ровным счетом ничего не значит. Он поставил банку обратно на полку и слез с кресла.
– Капитан, – сказал Эскаргот, – с вашего позволения я бы хотел обсудить с вами один важный вопрос. Несколько человек с «Бегущего по волнам» – галеона, потопленного вами вчера вечером недалеко от острова, – остались живы и уплыли в открытое море на сломанной мачте. Возможно, они все еще живы. Ваш матрос с косичкой говорит, что их сожрали акулы, но мне кажется, он не может знать это наверное. Я не понимаю, с какой целью вы протаранили корабль, но, безусловно, вам нет никакой выгоды бросать несчастных в открытом море, чтобы они в конце концов утонули, соскользнув с мачты. Мы должны немедленно отыскать их, сэр.