Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
Очень высокая и худая девушка вылупилась на меня через очки и предложила присесть. Я смахнул пыль носовым платком и сел. Ей, кажется, это не понравилось, и она фыркнула. Все стулья прятали свои кожаные темечки под слоем пыли. Очевидно, посетители здесь были редкостью. На столе зазвонил телефон. Она выслушала шефа, положила трубку и буркнула:
— Мистер Донахью примет вас. Проходите. — И опять фыркнула.
Наверное, в прошлой жизни она была лошадью. Нет, у нас в Линкастле женщины не такие мегеры.
Мистер Донахью весь просиял
— Присаживайтесь, сэр, присаживайтесь.
Он постарался крепко сжать мою руку, чтобы я знал, что он каждую пятницу играет в спортзале в гандбол. Передо мной стоял кругленький человечек с большим, нависающим каплей, носом и широченной улыбкой. Но с первого взгляда я понял, что за голубыми глазами, которые, казалось, танцевали на его лице, скрывается недюжинный ум.
Я сел и, закурив из его пачки, сказал:
— Мистер Донахью, вы любите пощекотать себе нервы?
Его рука с зажженной спичкой застыла на полпути к сигарете, а брови взметнулись вверх. Он явно не понимал, куда я клоню.
— Ну… — Он все-таки прикурил, задохнулся дымом и судорожно закашлялся. — Как вам сказать… В некотором роде — да. Разумеется, в умеренных дозах. Но здесь я лишен этой возможности, — он обвел рукой кабинет. — Разве что обнаружится какая-нибудь ошибка в ведении банковской документации. А почему вы спрашиваете?
— Потому что сейчас я сторицей возмещу вам все недополученное удовольствие. Крепче держитесь за кресло, чтобы не полететь вверх тормашками.
По его лицу я понял, что он заинтересовался.
— Мне не совсем ясно, о чем вы говорите. Может быть…
— Если вы обратитесь в полицию, то вам скажут, что я вор и убийца. Возможно, добавят кое-какие эпитеты. Стоит вам только снять трубку, и я за решеткой.
У него опять подпрыгнули брови.
— Меня зовут Макбрайд. Пять лет назад вы проверяли банковские книги «Национального банка» в Линкастле. Вы обнаружили ошибку.
— Я помню.
— Вы помните точную сумму, похищенную преступником?
Мистер Донахью занервничал. Он сделал несколько быстрых затяжек и окутался дымом, поглядывая то на меня, то на телефон, не решаясь взять трубку и явно опасаясь за свою жизнь.
Я успокоил его.
— Я тут не по твою душу, дружище, поэтому брось нервничать.
Он показал мне свои зубы, надо полагать, в улыбке, но потеть не перестал.
— Я помню… достаточно хорошо… подробности.
Я откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой.
— Давайте не стесняйтесь.
Он раздавил окурок в пепельнице, помолчал, потом посмотрел мне в глаза.
— Эта информация строго конфиденциальная, вы понимаете. Я уверен, банк…
— Я не могу обратиться в банк. Я никуда не могу пойти. Копы по всему городу разыскивают меня, Но меня подставили, мистер Донахью. Поверьте, я не имею никакого отношения к тому, что произошло.
— В мои обязанности не входило доказать вашу виновность, молодой
Из моей груди непроизвольно вырвалось глухое рычание:
— Вера Вест?
— У нее было другое имя.
— Блондинка. Натуральная блондинка.
— Да. Ей удалось выпытать у меня… — Он покраснел и отвел глаза. — Я никогда не говорил об этом прежде. Возможно, я должен был рассказать…
— Нет, вы сделали правильно, я не осуждаю вас. Меня интересуют лишь некоторые детали.
— Я не многое могу рассказать. Мне позвонил окружной прокурор Линкастла, тот, который позже умер, и попросил провести ревизию в банке. Я сделал обычную проверку банковских счетов и нашел ошибку.
— Не хватало двухсот тысяч долларов?
— Приблизительно. Чуть больше, если быть абсолютно точным.
— Вы нашли что-то еще, не так ли? Именно об этом вы и рассказали блондинке?
На переносице у него обозначилась глубокая складка. Он сощурился и поглядел мне в глаза.
— Вы действительно хорошо информированы. Я поделился с этой молодой леди… так, всего лишь подозрением, которое невозможно превратить в уверенность. Видите ли, я считаю, что вы… Я имею в виду, тот, кто подставил вас, взял значительно больше двухсот тысяч, но ему удалось вернуть все, кроме этой суммы.
— Интересно.
Он облизал пересохшие губы.
— На эту мысль наводят восемьдесят четыре доллара, которые, во логике вещей, не должны были оставаться на счету. Одинаково легко снять всю сумму или ее часть. Удобнее даже снять все деньги, так как в этом случае легче свести баланс. Я долго думал и пришел к выводу, что хищение денег из банка не было очевидным. Деньги были возвращены, чтобы самый мало-мальский грамотный бухгалтер с первого взгляда сказал: «Здесь дело нечисто».
— Значит, вы согласны, что меня подставили?
— Очевидно, кто-то проворачивал и раньше подобные операции. Деньги изымались из банка, пускались в оборот, прибыль шла в карман, а взятое возвращалось в банк.
— Понятно, — я в самом деле стал кое-что понимать. — У вас не было оснований поднимать шум, ведь у вас на руках отсутствовали доказательства. Одни лишь подозрения.
— Действительно. Мне вообще эта мысль пришла в голову уже по возвращении сюда. В деле имелось очень много неясного. А потом я забыл об этом, и вспомнил только тогда, когда меня посетила молодая леди, о которой я уже говорил. Смею вас уверить, что при тех обстоятельствах, даже если бы я и сообщил о своих подозрениях, это ни к чему бы не привело. И еще: девушка дала мне понять, что меня ожидают крупные неприятности, если я проболтаюсь о нашем с ней разговоре.