Заря Айваза. Путь к осознанности
Шрифт:
Я не мог увидеть ни в отце, ни в матери, ни в неверной девушке, ни в стране, ни в коммунистах, ни в ворах, ни в ком-либо еще причину моих болезненных переживаний… Лишь я, и снова я. Именно здесь начинается и заканчивается история.
На секунду я задумался о способностях ОМ, оккультных силах, что были обещаны в рекламных программах сциоларгии, о прошлых надеждах, когда я буду ими обладать, как только достигну состояния Катар. Я смеялся над собой. Магические силы — точно такие же, как рубить деревья и черпать воду из колодца. Мысль об оккультных силах исчезла, словно духовная детская игра, в которую я уже наигрался. Какие еще оккультные
— Как я себя чувствую? Я думаю, тебе это хорошо известно. Кроме меня больше никого нет, я сотворил все сам! Как же я мог оказаться таким дураком и не видеть этого раньше? Дэвид, как такое возможно?
И в тот же момент я знал его ответ. Он улыбнулся еще шире и начал открывать свой рот, чтобы ответить на мой вопрос. Я наклонился поближе к нему и одновременно с ним произнес одну и ту же фразу: «Именно это и происходит».
Он улыбнулся, кивнул головой и отдал мне должное:
— Ты быстро учишься, Боги.
Дэвид позволил мне прогуляться после сессии.
— В красную зону не ходи, — предупредил он меня, — там Лон расположился со своей семьей.
Размеров поместья нельзя было разглядеть из-за высоких сосен, что росли позади спального корпуса. Но так хорошо я давно себя не чувствовал. Я нашел тенек под группой высоких сосен и растянулся по земле. В памяти всплыли картины мартовского периода в Лондоне, то, с каким чувством я прогуливался по Оксфорд-стрит после сессии. Руководитель процесса Жан Луи сказал мне, что я не могу пройти процессинг из-за диссоциативного состояния — стрелка на э-метре постоянно плавала.
Я шел по улице и напевал себе под нос мелодии. Даже когда я ел, я не мог остановить вертящиеся в голове мелодии. Я пел в книжном магазине, когда перелистывал книги, засыпал под песню, которую нашептывал губами, и просыпался под те же самые мелодии, напевая их себе под нос. Конечно же, это и было состояние Катар, которое я подавил в себе из-за предписываемых мне указаний, как надо и не надо поступать. Я не горевал по этому поводу, то же состояние вернулось ко мне обратно, и на этот раз я полностью осознавал, что происходит со мной. При помощи нескольких вопросов и э-метра Дэвид Данлоп вернул это состояние.
Мою расслабленность потревожила громкая брань у восточной части запретной зоны. Был слышен сильный командный бас:
— Чертовы засранцы, я преподам вам урок. Ублюдки вы такие, вы все на одно лицо. Сколько раз мне повторять, что вы должны делать?!!
Этот резкий и сильный голос был мне знаком. Кто-то оказался посередине ужасной сессии. Я вспомнил свои первые крики и страдания и был рад тому, что уже прошел через это. Девушка, которая жевала бутерброд, опираясь на сосну, сначала обеспокоенно посмотрела на меня, а затем в сторону доносившейся брани. Я кивнул головой и сказал:
— Иногда сессии проходят жестковато.
— Да нет, это капитан кричит. Кто-то облажался.
Ее слова удивили меня. Она пояснила:
— Капитан полагает, что не нужно подавлять в себе негативную энергию.
— И это здесь считается обычным?
Она сконфуженно пожала плечами:
— Для капитана — да. И для его посредников. Будь осторожен, не попадай в неприятности. — В ее словах был намек на опасность и предупреждение. От расслабленности не осталось и следа. Я встал и пошел обратно в Академию.
— Сейчас мы передаем тебе очень конфиденциальные материалы. Ты полностью за них отвечаешь, — сказал мне Питер Кроули, вручая внушительную голубую папку с материалами. — Внимательно прочитай порядок работы. Он описан на первой странице. Ты должен понимать каждое слово в техническом материале. При малейшей неясности обращаться ко мне. Ясно? — Его бровь приподнялась еще выше.
— Да, ясно.
— Тебе нужно регулярно принимать витаминную смесь, а также кальций и магний. Каждое утро я буду выдавать их тебе. Ясно? — Он достал из пластикового пакета, что был в его ящике, горсть разных таблеток. Их было так много, что они с лихвой покрыли всю ладонь. — Прими их прямо сейчас! — Он показал на фонтанчик для питья в углу комнаты. — Есть вопросы?
— Мне каждый день принимать все эти таблетки?
— Конечно, пока тебя процессируют на уровнях ОМ. Принимай витамины и возвращайся на работу. Нельзя выносить «очень конфиденциальные материалы» за пределы Академии. Их нельзя никому показывать, никто, кроме тебя, не должен их видеть. Ясно? Ты отвечаешь за них.
— А что, если я пойду в туалет, и кто-нибудь будет их читать в мое отсутствие?
— Каждый раз, когда ты выходишь из Академии, ты должен спрашивать моего разрешения. Только получив его, ты можешь выходить. Всякий раз, когда ты выходишь, ты должен передавать мне все материалы, даже в том случае, если тебе надо отлучиться на короткий период времени. Ты получишь их обратно по возвращении. Люди с низших уровней, не имеющие допуска, не должны пересекать эту черту. — Он показал на красную линию, разделявшую комнату Академии на две части. Я раньше не замечал ее. — Но это не твоя проблема. С этим я разберусь сам. Ни с кем, абсолютно ни с кем нельзя обсуждать «очень конфиденциальные материалы». Даже с людьми, проходящими процессинг ОМ. Нельзя задавать им никаких вопросов, нельзя даже спрашивать их о том, что с ними происходит, и так далее. Это ясно?
Я промедлил с ответом, и он, склонившись над столом, повторил вопрос, акцентируя внимание на каждом слове:
— Это я-а-а-сно?
С таким человеком было бы трудно нормально поговорить и завести дружеские отношения. Он был абсолютной копией Дона Глескина из лондонской ОРГ, но из-за его навязчивого стремления повторять слова он был еще хуже. Я напрягся. Наклонившись в его сторону, я ответил:
— Конечно я-а-а-а-сно.
Он поднял брови немного выше, но на мою реплику так ничего и не ответил.
«Очень конфиденциальные материалы» начинались привычным образом: «На этой планете шанс выпадает совсем немногим». Значение каждого слова нужно было прояснять при помощи словаря, людям низших уровней не разрешалось просматривать данные материалы, так как чтение любой из частей могло привести к серьезному заболеванию. Иногда даже к смерти. Ну как же преувеличивает капитан, неохотно рассуждал я. Я решил некритично отнестись ко всему последующему изложению материала, чтобы избежать каких-либо проблем с Кроули. Было трудно осуществить такое решение из-за тех проблем, с которыми я столкнулся с самого начала. Я с сомнением взглянул на отрывок, озаглавленный как «ОМ-2: История Сектора 9».