Заря над Араксом
Шрифт:
Десять лет назад это являлось смелым экспериментом, но сейчас уже перешло в разряд привычной практики…
За истекшие три года Рауль успел искренне привязаться к этим удивительным существам, сочетающим в себе огромную физическую силу, кошачью грацию, способность к абстрактному мышлению и непреходящую, закрепленную на генетическом уровне любовь к людям.
Голографическая проекция медленно растаяла в воздухе.
Короткий разговор с вожаком прайда вновь разбудил воспоминания об Охотнике.
Шагая по узкой тропе, Рауль пытался представить, чем тот
Мысли тревожили душу.
Рауль понимал, рано или поздно чувство невыполненного долга заставит его бросить все и искать способ, чтобы добраться до всеми забытого кладбища кораблей, расположенного в секторе Окраины, несмотря на ряд объективных трудностей, до сих пор не позволивших ему выполнить данное три года назад обещание.
Во-первых, он не знал точных координат дрейфующей в космосе станции, в памяти держалась лишь одна зацепка — колония системы Треул и время, затраченное на гиперсферный прыжок.
Во-вторых, Шелест всегда трезво оценивал свои возможности: на данный момент у него не было ни корабля, ни достаточной суммы денег для осуществления поиска иголки в стоге сена.
Конечно, точные координаты станции хранились в базах данных штаба флота, но ему нечем мотивировать такого рода запрос, на который он вряд ли получит ответ, лишь разбудит ненужные подозрения. Оставались нелегальные каналы добычи информации, но действовать по ним ему претило.
Правильные, логичные мысли.
Вот только беда — хрупкие они. Нет в душе настоящего покоя, когда смотришь на окружающие тебя красоты, а перед глазами, накладываясь на реальность, встает иная картина: вечный мрак, холод, вздыбленный, искореженный металл конструкций, режущие вспышки лазерных разрядов в теснине коридора…
Охотник мечтал хотя бы раз увидеть любую из сотен обитаемых планет.
Нереально все это, — в который раз с досадой подумал Рауль. — Разве что предложить ему виртуальный экскурс.
Здесь закончилась зима, пригрело весеннее солнышко, а там царит вечный холод и мрак, хотя Охотнику все равно…
Шелест с трудом совмещал в своем сознании два понятия — наличие разума и неживая механическая оболочка.
Тонкая нить, протянутая из прошлого в грядущее, новый вид мыслящих существ, самостоятельно осознавших факт собственного существования, с этим нужно считаться, проблему следует признать, но кто хотя бы вскользь упоминает о ней?
Никто. А ведь Охотник не уникум. В его положении после войны оказались тысячи машин. Значит, где-то существуют и другие развившиеся до уровня самосознания кибернетические системы.
Рауль не знал многого. Очень многого. Обитаемая Галактика слишком велика, чтобы отставной капитан мог уследить за всеми происходящими среди сообщества миров процессами, особенно когда их не стремятся афишировать, иначе он бы не мучил себя осмыслением неразрешимой проблемы.
Но у каждого свой путь, своя судьба, и если ему не давала покоя память, рано или поздно он найдет способ вновь встретиться с кибернетическим механизмом, ставшим силой обстоятельств его братом по оружию…
Уже заканчивая ежедневный обход территории, Шелест ощутил легкое беспокойство. Не настолько сильное, чтобы точно определить его источник, но достаточно назойливое, причем не мимолетное, а постоянное…
Он остановился, медленно повернул голову, одновременно прикрыв глаза, сосредоточившись на внутреннем восприятии окружающего.
После службы он долго привыкал к тишине, царящей в виртуальном пространстве Эреса. Со временем Шелест не только привык, но научился ценить ее.
Дело в том, что должность главного смотрителя заповедника являлась далеко не синекурой, как могло показаться вначале. Уникальная популяция скармов привлекала к себе внимание не только туристов, биологов и семантиков. К сожалению, существовали люди, которые рассматривали скармов как экзотических животных, способных принести прибыль на черных рынках экзо-биологических форм. Руководство заповедника называло таких людей браконьерами, в понятиях Шелеста для них имелось более грубое, но верное определение.
Конечно, никто из этих подонков не помышлял о том, чтобы выкрасть с Эреса взрослую особь. Скармы были способны постоять за себя, поэтому целью браконьеров, как правило, становились котята.
Несколько десятилетий назад данная проблема стояла очень остро, и правительству Элио пришлось пойти на беспрецедентный шаг, разместив на орбитах Эреса сеть автоматических станций, фиксирующих любой космический корабль, появившийся в системе без предварительного согласования с руководством заповедника.
И тем не менее попытки проникновения на Эрес не прекращались, хотя их количество резко сократилось.
Тишина.
Редкие сигналы от комплексов климатического контроля да обмен данными между звеньями орбитальной группировки давно воспринимались Шелестом как фон — так опытный егерь вслушивается в невнятный шум леса, ожидая, не хрустнет ли ветка под ногой незваного пришельца.
Хрустнула.
Неосознанное чувство тревоги оказалось не напрасным: импланты четко зафиксировали тепловые контуры четырех человек, появившихся среди скал.
Браконьеры.
Рауль не шелохнулся. Он продолжал слушать, в надежде уловить их разговор, но расстояние было слишком велико, а коммуникаторами они не пользовались — опасались привлечь внимание.
Спустя минуту пристального сканирования у него не осталось и тени сомнения относительно намерений незваных гостей. Те были вооружены и экипированы что называется «по полной программе». Неясным оставалось одно — как смогли они проскочить мимо станций контроля, не потревожив ни один сенсор?
Связавшись с орбитальной группировкой, Шелест отдал команду на детальное сканирование окрестностей. Если системы слежения станций прохлопали корабль браконьеров, то пусть хотя бы обнаружат место его посадки.