«Защита 240» (с илл.)
Шрифт:
Несколько раз Лена перечитала строки: «Что же ты не отвечаешь Михаилу? Он был здесь и спрашивал о тебе. Хороший он, Ленка!»
Хороший он… Лена вспомнила вечер у Сергея. С каким увлечением Михаил говорил о своей мечте! Как велико его чистое стремление сделать большое, нужное дело, а вот Сергей… Вспомнился Сергей и вдруг снова до боли захотелось хоть на минутку увидеть его, обнять… Нет, нет! Все решено. Решено правильно… Правильно?.. Как трудны бывают подчас правильные решения!
Только
«Сергей может подумать черт знает что. Да еще такой скоропалительный отъезд. Как с цепи сорвался. Мальчишество какое-то! — ругался Михаил, медленно бредя вдоль платформы и провожая взглядом уходившие в туманную морозную дымку красные огоньки. — Надо было дать телеграмму, предупредить директора филиала. Списаться заранее. Но ведь можно сослаться на распоряжение Зорина. А вдруг Леночка подумает, что это только предлог».
Бродовский зябко поежился от утреннего мороза, но при воспоминании о поездке в метро, о замыслах, возникших на станции «Ботанический сад», немного повеселел.
— Михаил Николаевич! Да как вы успели? Прилетели вы, что ли?
Навстречу Бродовскому, протягивая ему сразу обе руки, шел маленький полный человек в меховой шубе с шалевым воротником, в пушистой шапке, розовый и веселый.
— Здравствуйте, здравствуйте, дорогой! Вот обрадовали! А я, признаться, волновался — думаю, сможет ли приехать? Вдруг опоздает. Нефтяники приедут, а Бродовский почему-нибудь задержится. Конфуз.
Смущение Бродовского было столь велико, что, пробормотав в ответ на бурные приветствия не очень внятное «здравствуйте», он не мог больше ничего сказать. Кто этот, так радостно встречающий его человек?
Михаил несомненно его где-то видел, молодого, энергичного, болтавшего без умолку. Но где? Глупость за глупостью — опрометчивый выезд, а теперь еще эта странная встреча. До чего неловко в самом деле. Встретивший определенно знал его, а вот он… Сказать прямо: «А кто вы такой?» Бродовский не решался.
— Михаил Николаевич, да вы, кажется, промерзли? — спросил тот, участливо заглядывая в посиневшее лицо своего собеседника. — Идемте, идемте в вокзал. Там вы немного согреетесь.
Бродовский согласился, твердо решив, что уж там он обязательно все выяснит. Он уже хотел было спросить, с кем, собственно, имеет честь… как из уст словоохотливого собеседника опять полилась неумолчная скороговорка.
— Вот досада-то! У меня здесь на станции только одна машина. Вас бы сейчас же нужно отвезти. Неудобно, что вам приходится ждать. Но что поделаешь — через, несколько минут должен прибыть поезд с юга. С ним едут нефтяники. Вместе и поедем. Не возражаете?
Бродовский только хотел было спросить: «А куда ехать-то?» — а собеседник снова сыпал:
— Как удачно получилось — приехал встречать нефтяников, а заодно и вас встретил! Мы ведь не знали, что вы приедете сегодня. Мы ждали
— Завтра? — наконец смог вставить хоть одно слово Бродовский.
— Ну да. Ведь телеграмму-то мы послали вчера вечером. Да, а как же все это получилось, — спохватился толстяк, распахивая шубу. — Михаил Николаевич, как же вы все-таки успели?
— Я — я никакой телеграммы не получал.
— Не получали?!
— Да, а откуда… от кого должна была быть телеграмма?
— От меня.
— А вы-то кто? — не выдержал наконец Бродовский.
— Молчанов, — поднялся со скамьи собеседник Бродовского и на его широком, постоянно расплывавшемся в улыбках лице появилась тень огорчения. — Молчанов, Петр Васильевич, — продолжал он суховато. — Меня познакомил с вами профессор Сибирцев на конференции по…
— Петр Васильевич! — прервал его Бродовский, тоже вставая. — Петр Васильевич, простите, пожалуйста, ей-богу, запамятовал. До чего неловко. Вы уж извините, я Право…
— Ну, что вы, что вы, Михаил Николаевич. Вы ведь видели меня всего несколько минут и, конечно, могли забыть.
— Фух! — выдохнул Бродовский. — Знаете, как гора с плеч. Встречаете вы меня, везти куда-то собираетесь, нефтяники какие-то, телеграмма, а я ничего не соображаю. Лицо страшно знакомое, знаю, что видел где-то и никак не могу вспомнить, а спросить прямо, знаете, неловко. Как только вы назвали свою фамилию, я сразу вспомнил эту конференцию. Если не ошибаюсь, вы недавно назначены руководителем опытной установки в филиале. Решаете здесь проблемы ускоренного размножения микроорганизмов?
— Ну, конечно! — обрадовался Молчанов, снова садясь на скамью и усаживая Бродовского. — Вот эти-то микроорганизмы и требуют вашего непременного присутствия.
— Да что вы говорите! — рассмеялся Михаил. — Я-то зачем им понадобился?
— Как автор биоизлучательной установки.
— Применяете, значит?
— Применяем, — довольно кивнул Молчанов. — Но вот только в последнее время встретились с кучей всяческих затруднений и решили, что без вашего участия не разобраться в них. Дали телеграмму с просьбой приехать, подсобить. Ну, да о делах потом побеседуем. Расскажите лучше, как у вас получилось? Значит, вы не к нам ехали? — догадался Молчанов и вдруг испугался. — Михаил Николаевич, так, может быть, вы заняты и не сумеете побывать у нас?
— Нет, не занят и побывать смогу, — поспешил успокоить его Бродовский. — Мы проедем прямо к вам. Я, правда, приехал познакомиться с тепличным хозяйством…
— А, к Беловой, значит.
— То есть, почему же к Беловой? — Михаил почувствовал, как краска заливает его лицо. — Я хотел… проверить, нельзя ли будет поставить опыты с проращиванием растений без участия энергии Солнца в тепличных хозяйствах.
— Значит, к Беловой, — подтвердил Молчанов. — Она на опытных участках, ведет там работы по направленной изменчивости. Ну, я очень доволен. Приедут нефтяники, и мы попробуем совместно решить все вопросы.