«Защита 240» (с илл.)
Шрифт:
Ливенцов свернул на боковую улицу, ведущую к его дому, но на углу остановился, обернулся, провожая взглядом мирно удаляющийся в темноту поезд, спокойно исчезающие вдали бортовые огни самолета, и подумал, что надо завтра же обязательно посетить институт радиофизиологии.
Было еще рано, еще не собирались на лекции студенты, не приходил на работу медицинский персонал городка, а доктор Виктор Васильевич Пылаев уже шел от центрального помещения института
Кто-то сказал, что самая страшная болезнь та, при которой человек теряет разум. Пылаев не помнил сейчас, кто это сказал, но он не мог не согласиться с тем, что действительно нет болезни страшнее. Разум, этот светоч, выделяющий человека из среды животных, начинает затухать или мерцает неверным, мигающим огоньком.
Доктор Пылаев посвятил себя борьбе с этим страшным недугом. Прошло много лет, отданных этой борьбе, и теперь настали дни, когда он с коллективом сотрудников мог подвести некоторые итоги: заканчивались последние клинические наблюдения, связанные с новым методом лечения психических заболеваний.
В корпус он вошел тихо и хотел незаметно пройти к себе в кабинет, чтобы до прихода врачей, сестер, санитарок, студентов-практикантов спокойно разобраться в накопленном материале. Но у самой двери кабинета встретился с дежурным врачом.
— Здравствуйте, Виктор Васильевич! А вам, я вижу, не спится.
— Доброе утро, Варвара Никитична. Не спится — сегодня такой день… Я хотел тайком проскользнуть к себе в кабинет, но от вас никак не скроешься. Ну, как больной Никитин?
— Спал нормально.
— Это очередная победа. Прекрасно, Варвара Никитична, прекрасно. Пылаев и дежурный врач прошли в кабинет. — Принесите, пожалуйста, анализы крови и мочи Никитина. Да, и вот еще что, захватите последние электроэнцефалограммы больных моряков — Толоковникова и Василенко.
Дежурный врач вышла, и Пылаев принялся за материалы клинических наблюдений.
Диагноз: шизофрения.
Тоска, растерянность, мания преследования и страхи. Больные поступали в клиническое отделение с потерей сна, ослаблением памяти, с приступами бреда и галлюцинациями.
Пылаев перебирал карточки, и за каждым листком плотной бумаги, исписанной краткими диагностическими определениями, видел людей, вспоминал, какими поступали в клинику эти люди, вырванные из жизни психическими расстройствами. С застывшими неподвижными лицами или, наоборот, суетливые или мнительные, подверженные маниакальному страху, постоянно слышавшие какие-то «внутренние» голоса, внушавшие им ужас.
Над ними проводились тщательные наблюдения, изучались причины, вызывавшие заболевание, и они проходили курс лечения радиосном.
И вот первые результаты:
«…к концу курса лечения, — просматривал истории болезней Пылаев, состояние больного резко
«…к концу лечения больная активнее, живее, свободнее. Выписана в состоянии значительного улучшения».
«…появилась бодрость, улучшился сон. Вернулся к работе по специальности».
«… чувствует себя совсем здоровой, как до болезни… Выписана, приступила к занятиям».
«…выписан… Работает по специальности…»
«…полностью освободилась от бредовых идей. Выписана. Приступила к занятиям, успешно закончила институт».
«…выписан… выписан… выписан».
Радиосон возвращал людей к полноценной творческой работе, в великую единую семью строителей будущего.
Кто не знает о благотворном влиянии сна при протекании почти всякого заболевания! Но только в результате трудов великого русского ученого Павлова лечение сном получило свое теоретическое обоснование, а в результате деятельности целой плеяды советских врачей и практическое применение при лечении шизофрении, эпилепсии, психоневрозов, реактивных психозов и последствий травматических поражений.
В результате долголетней экспериментальной работы Павлов пришел к выводу, что сон — это торможение клеток головного мозга, задержка их деятельности.
Нервная система психически больного человека при встрече с какими бы то ни было трудностями или после непосильного для нее раздражения неизбежно приходит в состояние истощения, а истощение нервной системы приводит к возникновению тормозного процесса как охранительного. Павлов считал, что, углубляя это развивающееся охранительное торможение, можно создать условия для отдыха истощенных корковых клеток головного мозга, достичь восстановления работоспособности.
Теоретические положения Павлова легли в основу методики лечения сном.
При лечении психических заболеваний с успехом применялись препараты брома и некоторых других снотворных средств. Однако все они в какой-то мере токсичны и иногда приводят к осложнениям. Начались работы над тем, чтобы найти такой метод лечения, при котором в организм не нужно было бы вводить медикаментов. Но если нежелательно введение снотворных, то можно вызвать сон, действуя на мозг электрическим током соответствующей характеристики, и создать этим самым в нервных клетках процесс охранительного торможения. Так был применен метод лечения психических заболеваний электросном.
Метод дал хорошие результаты, но Пылаев в своих разработках пошел дальше.
Не во всех случаях психические больные позволяют надевать на себя специальные очки и укреплять на затылке электроды, как это практикуется при лечении электросном, не все спокойно переносят ощущения, правда, очень слабые, электрического тока. Пылаев стал работать над осуществлением нового метода лечения психических заболеваний — над радиосном.
— Виктор Васильевич, вот результаты исследования больных моряков и Никитина.