Защита от дурака
Шрифт:
Я заперся у себя в кабинете и мозговал, как быть дальше.
Я стоял лишь ступенькой ниже Джеба, я мог что-то сделать, у меня была власть, но куда ее применить?
Раздался звонок. Видеодировал подначальник патрульной службы — мой хороший приятель. На нем лица не было.
— Что случилось? — вскрикнул я, обожженный предчувствием.
— Только что один из моих парней при облаве убил агломерата. Застрелил. Он убил не Дурака.
— Он не мог. Сотни ступеней планета не знала убийств! Защита исключает убийство. Прежде чем стрелять, нужно радиоразрешение
— Он его получил. У оператора не выдержали нервы!
— Но ЗОД защищает кнопки от оператора!
— Они умеют обходить заслоны. Что делать?
— Расстрелять оператора и стрелявшего!
— Что-о?
— Отправить обоих на Г/А.
Убит во время облавы на бесквадратных, то есть мероприятия, устраиваемого во имя здоровья агломератов. Вот так.
Я помчался к своему начальнику. Ворвался в кабинет, даром что там шло совещание.
— Убит, застрелен агломерат лиловым, — выдохнул я и упал в пустое кресло.
Воцарилось молчание. Все оцепенели.
Мой начальник вздрогнул, повел плечами и вдруг его рот расползся в улыбке:
— Поздравляю вас всех. Наконец-то убит Дурак. Какое счастье!
Даже присутствующие прикусили губы от подобного кощунства.
Я встал и обдернул комбинезон.
— Я доложу 999 президентам.
— Это уж как вам будет угодно.
Я несколько ночей, не разгибаясь, работал в Грозди, дома не ночевал да и вообще не спал третью попытку. Но вот позволил себе расслабиться и поехал домой.
Утром я включил ласкатель во время завтрака. Это случилось.
Мена вдруг замерла с подносом.
— Бажан, ты что — знал? — Она испуганно смотрела на меня. Ее не столько новость сразила, сколько моя реакция. — Ты с вечера обычно укладываешь портфель, чтобы идти на работу. А вчера ты не собирал.
— Меночка, какая теперь разница?
Итак, они сдались без боя. Ночью в Грозди оставалось две трети воителей — они не пошли спать домой из вполне обоснованных опасений.
Я взял книгу и, надев мягкие тапочки, умостился в кресле.
Через час я вдруг встал и выбежал из дома. Прежде чем захлопнуть дверь, я крикнул жене, чтобы она кликнула своих приверженцев — я знал, что она сколачивала какую-то прозодовскую группу.
Рачи я застал дома. Он был в трансе — сразу даже меня не узнал. Мы связались с Рогулькой, Ратаем, несколькими другими высшими чинами, популярными и имеющими связи. К вечеру я собрал группу в несколько сот агломератов — не только воителей, но и фанатиков Защиты из серых. Я переодел их в привычные неброские комбинезоны — благо сохранились связи на складах. В том хаосе, который царил в городах — заторы шиман, улицы, перегороженные всякой дрянью, объезды, потери времени, поваленные пирамиды ЗОД, отсутствие патрульных, — в этом хаосе мы совершенно незамеченно добрались до Оплота и сосредоточились на близлежащих улицах.
Я рассчитывал атаковать Гроздь, как только погаснут Фонари и наступит официальная ночь — при свете прожектов шиман. Я смотрел на Гроздь и ярился: какие-то
Официальная ночь приближалась, а частично вооруженные толпы на улицах все не рассасывались. Агломераты бродили по улицам, разгоняя мелкие кучки лиловых. Оплот еще не спал, поэтому жители пребывали в напряжении.
Но фонари так и не погасли. Защита оказалась сломленной. Закон об официальной ночи впервые нарушен.
Я решил атаковать при свете — и в лоб. Погибнуть или победить.
По сигналу мы ринулись вперед — бегом.
Казалось, вход никем не охраняется. Прохожие шарахались испуганно в сторону от нас, бегущей, вооруженной до зубов толпы. Едва мы тесной группой домчались до дверей, как их створки мгновенно защелкнулись, распахнулись бойницы и из них уставились на нас дула. Мои залегли на прекрасно простреливаемой площади. Я лежал за символом дерева, рядом сопел Рачи.
— Я могу открыть эту проклятую дверь. Мой экинвы позволяет, — прошептал Рачи.
— Валяй, — радостно подтолкнул я его.
В этот момент на всю площадь раздался знакомый мне голос.
— Примечание!
— Здравствуй, Бажан. Я видел, ты с ними. Останови их. Ваша попытка бесполезна. Вас только горстка. Преображение побеждает.
— Ты где? — крикнул я. — Покажись, трус.
Тотчас двери распахнулись, и из них вышла группа преображенцев во главе с Примечанием.
— Бажан, — крикнул он. — Нам надоело. А тебе разве нет?
Я отшвырнул оружие и вышел из-за символа дерева.
Мои были слишком потрясены, чтобы стрелять. Они побросали оружие и побежали в разные стороны. Примечание жестом остановил своих: не преследовать.
Мне было стыдно, что я понапрасну обеспокоил кучу агломератов, заставил их рисковать жизнью.
— Итак, Бажан, — сказал Примечание, отводя меня в главное здание, — пора тебе занять свой кабинет и приступить к работе. Но во имя великих целей, а не ради гнусной мышеловки — Защиты.
Однако в кабинете посидеть не пришлось. Видеодировал Пим и просил установить патрулирование — начались грабежи. Электричества хватало только для фонарей — квартиры не освещались. Пим требовал освободить воителей, покинуть Гроздь к восстановить ее работу. Я не верил собственным ушам. Вот душонка! Не зря Джеб говорил, что нонфуисты — бесплатное приложение к ЗОД!
— Пим, — сказал я, — сиди дома и не рыпайся! Плачь со своими хорошенькими плакальщицами, гнилой нонфуишка!
В полночь был созван совет стихийных лидеров Преображения. Решено было отстаивать Гроздь любой ценой — ожидалось, что воители до утра перегруппируются и нападут на нее более мощными силами, чем во время моей глупой вылазки. Меня неприятно поразило, что все ждали приказаний Пима, хотя и не соглашались не проливать кровь, защищая Гроздь. Пима считали самой яркой фигурой в оппозиции и ждали, когда он официально ее возглавит. Был, правда, еще лидер любомудров, но его никто не знал. Мелкие группы, типа Фашкиной, обрели только локальную популярность.