Защитник
Шрифт:
– Обна Шета Тренгар. Цель визита я сообщу позже. Имя моего спутника и секретаря – Сирад Ултаим, Оберегающий.
Сказано это было так, что становилось ясно: оберегать во всей Вселенной можно лишь одно сокровище – саму Обну Шету Тренгар.
Тревельян снова бросил взгляд на Алису. Следов восторга он не заметил – ее лицо окаменело, губы плотно сжались, глаза мерцали льдом.
– Твои спутники, консул, хапторы и эта женщина, – произнесла красавица на отличной земной лингве. – Это слуги?
– Нет. К вашему сведению, Обна Шета… – начал Тревельян, но его прервали.
– Обращайся
– Милорд консул, – в свою очередь уточнил Тревельян. – Так вот, слуг мы не держим, для этой цели имеются роботы. Перед тобой, досточтимая, молодые археологи пха Хутчи'гра и пха Шиза'баух. Дама рядом со мной – моя супруга леди Алиса Виктория. Обращайся к ней «благородная», она принцесса из Королевского Дома Тхара.
Обна Шета снова кивнула – с таким видом, будто ей поднесли очень кислый лимон. Потом со вздохом заметила:
– Слуги-роботы… я к этому не привыкла, но покоряюсь обстоятельствам… Кстати, робот с экспедиционного судна беседовал с нами очень непочтительно. Я бы даже сказала, нагло! Стоит его разобрать.
«Ведьма, – донеслось до Ивара, – как есть ведьма! Волос долгий, черный, глаз дурной… встречались мне такие… Ты, парень, с ней поосторожнее!»
Тревельян в ответ лишь усмехнулся. Затем объяснил:
– Он не робот, досточтимая, а мой предок, пожелавший для удобства использовать тело робота. Адмирал и великий герой Галактики! Шесть веков назад он одержал победу над армадой дроми и выиграл войну, защитив вас и нас от очень печальной участи. Так что будьте с адмиралом вежливы. Если бы не ратные его труды, Земля и Дингана-Пхау стали бы мирами дроми.
Обна Шета с достоинством скушала второй лимон, повернулась к Сираду Ултаиму и произнесла одно-единственное слово:
– Багаж!
– Да, разумеется! – Юноша засуетился, бросив на хапторов умоляющий взгляд. – Пха Хутчи'гра и пха Шиза'баух мне помогут? Четыре больших контейнера и сундуки… один я не справлюсь…
– Помогут, ибо их доброта столь же огромна, как телесная мощь, – сказал Тревельян, кивая молодым хапторам. – Вижу, у вас нет ни роботов, ни гравиплатформы?
– Нет, милорд консул. Досточтимая не любит механизмы. Ей требуется контакт с живыми людьми.
Шиза подогнал флаер к люку корабля гостей, и хапторы, под руководством Сирада, принялись перетаскивать багаж. Контейнеры были так тяжелы, что Шиза и Хутчи несли их вдвоем, крякая и отдуваясь от натуги. Кроме этих четырех ящиков были еще вещи помельче – термосы с замороженными продуктами, емкость с вином, климатизатор с освежителем воздуха, ковры и странной формы футляры, как будто от музыкальных инструментов. Тревельяна, наблюдавшего за взмокшими хапторами и бесконечной чередой предметов, перемещавшихся с корабля в грузовой отсек флаера, мучили дурные предчувствия. Похоже, Обна Шета Тренгар собиралась обосноваться на станции всерьез и надолго.
– Что у нее там? – пробормотала Алиса. – Наряды? Украшения? Косметика? Ванна из нефрита и люстры с хрустальными подвесками?
Ивар, посматривая на датчик, мерцавший на запястье, молвил примирительно:
– Пусть тащит свое барахло. Видишь, огонек зеленый… никаких источников энергии… оружия у них нет.
– Но где мы это разместим?
– У нас много места. Жилые отсеки свободны больше чем наполовину.
Алиса с подозрением уставилась на супруга.
– Что-то ты очень щедр, дорогой! И очень благожелателен! Эта красотка уже тебя пленила?
Тревельян вздохнул.
– Я пленен другой женщиной. Навеки! Навсегда!
– Не сомневаюсь, – сказала Алиса, хлопнув по кобуре у пояса. – Но если она положит на тебя глаз, я ее пристрелю. Мы, принцессы из Королевского Дома Тхара, ужасно ревнивы!
Пока хапторы трудились, а Ивар с Алисой беседовали, Обна Шета Тренгар стояла поодаль на самом солнцепеке, обратив к небу лицо в зеленых звездах, щуря глаза и раздувая ноздри изящного носика.
Мнилось, она к чему-то принюхивается и делает это без удовольствия. Но ничем нехорошим или тем более отвратительным на астродроме не пахло – в теплом воздухе витали ароматы морской воды и нагретых солнцем скал, а с близкого берега ветер доносил свежие запахи трав и деревьев.
Внезапно женщина стиснула виски кончиками пальцев и замерла. Веки ее опустились, лицо смертельно побледнело, кровь отхлынула даже от губ, мгновением раньше таких алых и манящих. Хриплый протяжный стон вырвался из ее груди, потом она что-то быстро и неразборчиво забормотала и начала падать. Тревельян бросился к ней и подхватил на руки.
– Перегрелась! Точно перегрелась! – крикнул он Алисе. – Ну и чудеса! Похоже, у нее нет медицинского импланта!
– К флаеру неси. Скорее! – велела его супруга. – К последнему креслу в салоне подключен диагност. Оставь ее там, а я запущу блок для землян. Терукси те же люди… что нам годится, то и ей на пользу.
Но тут подскочил Сирад Ултаим, замахал руками, выкрикнул:
– Нет, благородная, этого не нужно! Пройдет!
– У нее солнечный удар, – сказал Тревельян, всматриваясь в бледное, как мел, но по-прежнему прекрасное лицо Обны. – Это само собой не проходит. Надо сделать инъекцию.
– Нет, милорд консул! Никаких солнечных ударов, никаких инъекций! Мы же не дикари, на Дингана-Пхау всем вживляются импланты! – Юноша совсем разволновался, его щеки покраснели. – Положите ее в кресло, и больше ничего не делайте. Она скоро очнется.
Ивар поднялся в салон, Сирад шел следом на ним. Тело женщины в руках Тревельяна было мягким, безвольным, беззащитным. Он вдохнул нежный аромат ее волос и кожи.
– Но что с ней? Мы обязаны знать, Сирад! Тем более, если это повторится!
– Повторится, и еще не раз, – успокоившись, промолвил юноша.
Он вытащил причудливый сосуд с вином, поднес к лицу Обны Шеты, и ее ноздри затрепетали. Не открывая глаз, женщина сделала два-три глотка.
Спрятав вино, Сирад объяснил:
– Она провидица, милорд консул. Она блуждает в мирах, нам недоступных, и что-то здесь ощутила.