Засекреченная Курская битва
Шрифт:
Плохо также была организована служба замыкания. Из строя выходили танки и часто, при этом не получая технической помощи по 2–3 дня, простаивали в поле. Таким образом, значительная часть боевого состава соединения без боя вышла из строя. В силу этих причин 18 тк более 50 % материальной части потерял на марше» [18] .
Удручающие результаты марша, которые были связаны напрямую с работой комкора, а затем неудача, постигшая всю армию 12 июля 1943 г. под Прохоровкой, лично для Б. С. Бахарова будут иметь серьезные последствия. Генерала сделают стрелочником, т. е. на него спишут многое, в том числе просчеты и ошибки, к которым он не имел прямого отношения. 18 отк был «чужим», он вошел в состав армии только 6 июля. Поэтому его неудачи представлялись как более весомые, чем «своих» корпусов. Хотя если взять показатель 5 гв. Змк, то они свидетельствуют что его службы тоже сработали не лучшим образом. На втором этапе его бригадами на дорогах было оставлено 29,5 % бронетехники, к 16.00 10 июля отставшими числилось 65 танков и САУ.
18
ЦАМО
И еще одна, на мой взгляд, важная деталь, свидетельствующая о субъективности оценок боевой работы комкора-18 руководством армии. Штабы 18 и 29 тк в своих сводках доносили, сколько техники в строю в каждой бригаде и полку и какое ее количество в ремонте, при этом отставшие танки отмечали отдельно. В оперативной сводке 5 гв. Змк количество отставших боевых машин и число исправных тоже указано, но вместе с тем особо оговаривалось, что «все прибывшие с марша боевые машины требуют регулировки и текущего ремонта в течение двух дней». В донесениях же других соединений, в том числе и 18 отк, такого уточнения нет, хотя очевидно, что проблемы с техникой у них были те же, что и у мехкорпуса. Возможно, полковник И. В. Шабаров, начальник штаба 5 гв. Змк, перестраховался, сообщив, что вся техника корпуса, мягко говоря, ограниченно боеспособна. Гадать дело неблагодарное, ясно одно: переброска мехкорпуса к Прохоровке, как более крупного боевого формирования, оказалась значительно тяжелее и прошла хуже, чем даже 18 отк. Если танковые корпуса 5 гв. ТА, как тогда выражались, «подтянули все хвосты» к исходу 12 июля, то мотопехота и техника 5 гв. Змк подходила после этого еще около суток. Так, согласно донесению штарма, на 17.00 11 июля, т. е. накануне знаменитого боя под Прохоровой, в 18 отк числилось в пути 33 танка, 29 тк – 13, а 5 гв. Змк – 51 [19] . Следовательно, Б. С. Бахаров по техническим причинам не сможет ввести в бой 12 июля 1943 г. в среднем 1/6 часть бронетехники, а у командира 5 гв. Змк генерал-майора Б. М. Скворцова в это время была неисправна 1/4 часть всего танкового парка. Для подтверждения того, что проблемы, возникшие в войсках 5 гв. Змк в ходе марша, стали следствием, как и в 18 отк, плохой организации со стороны его командования, приведу выдержку из отчета управления бронетанкового снабжения и ремонта 5 гв. ТА по обобщению опыта войны, который был подготовлен в 1945 г. «В период боевой подготовки армии в районе г. Острогожска, все армейские, корпусные и бригадные учения проходили только на базе 29 тк, – отмечается в документе, – так как 18 отк влился в ее состав, когда она вышла на марш, а 5 гв. Змк влился в состав армии в районе г. Острогожска, но значительно позже, а на исходе мая и в армейских учениях участия принимал мало, что и сказалось на марше.
19
ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 67. Л. 12.
…Марш 5 гв. Змк прошел недостаточно организованно. Несмотря на то, что корпус в своем составе имел 86 орвб, равный по технической мощи армейскому АРВБ, большое количество танков и СУ осталось по оси движения корпуса. Часть танков сбились с маршрута и в течение 2–3 дней разыскивались.
Плохо было организовано в корпусе и восстановление вышедшей из строя на марше материальной части.
86 орвб, находясь в техническом замыкании корпуса, не обеспечил себя необходимыми запчастями для быстрого восстановления танков и СУ на марше. В результате чего приходилось снимать армейские ремсредства для восстановления танков и СУ 5 гв. Змк, в то время как ремлетучки 86 орвб не могли быть загружены. Такое отношение к организации марша привело к тому, что к началу операции на прохоровском плацдарме часть танков не могли участвовать в ней и пришли позже, когда она уже развивалась» [20] .
20
ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 440. Л. 155.
П. А. Ротмистров был знаком с этим документом, когда готовил рукопись своей первой работы о событиях под Прохоровкой, вышедшей в I960 г. Отдельные его абзацы, практически без правки, включены в нее, но только те, что работали на положительный имидж армии и, соответственно, ее командарма, а не показывали проблемы и реальное положение дел в ходе марша, которое было далеко не таким радужным, как представлено в его книге.
Однако, несмотря на приведенные выше факты, при оценке результатов существенной роли они не сыграют, основной гнев будет сконцентрирован лишь на ошибках руководства 18 отк. После завершения оборонительной операции Воронежского фронта Б. С. Бахаров получит серьезное взыскание, и не только за боевые действия, его снимут с должности и назначат с понижением. А комкору Б. М. Скворцову за работу спустя рукава даже предупреждения не вынесут.
В передовом отряде Труфанова, несмотря на то что он прошел 290 км, больших проблем с аварийностью боевых машин не было. Из двух его полков, которые располагали танками, лишь 1 гв. омтцп оставил на ремонт в с. Чернянка три Т-34, а в 53 гв. тп вся техника дошла до Обояни своим ходом. В пути произошел один несчастный случай, но без человеческих жертв и долговременного ремонта: Т-70 подорвался на мине в 10 км севернее райцентра Скородное.
Таким образом, предложение П. А. Ротмистрова о движении армии на Воронежский фронт своим ходом себя оправдало. Во-первых, она своевременно вышла в указанный район, имея в запасе еще двое суток до начала контрудара для подтягивания тылов и приведения в порядок техники. И к моменту, когда возникнет необходимость ввести ее в бой, армия окажется полностью боеспособна. Во-вторых, от воздействия противника не было потеряно ни одной боевой единицы. В-третьих,
Авторы некоторых публикаций сетуют на то, что в результате марша был выработан моторесурс. Танки, пришедшие на Воронежский фронт, находились в состоянии, которое можно было определить как «предремонтным», а личный состав крайне измотан. И действительно, это так. По данным управления бронетанкового снабжения и ремонта армии, за период с 6 по 19 июля 1943 г. (т. е. марш и боевые действия под Прохоровкой) почти вся ее бронетехника выработала моторесурс на 75 % [21] . Но в той ситуации для советской стороны ключевым фактором являлось не это, а своевременная переброска войск крупного подвижного объединения для успешного завершения тяжелой и очень важной оборонительной операции. Командование фронтом крайне нуждалось в резервах, и танковая армия была для него необходима в ближайшие дни. Вечером 9 июля начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза А. М. Василевский, по-прежнему являвшийся представителем Ставки ВГК на Воронежском фронте, был вынужден отдать приказ П. А. Ротмистрову: вывести подходившие с марша войска 18 отк и 5 гв. Змк не в район выжидательных позиций, а во второй эшелон под Прохоровку, не без основания опасаясь, что оборонявшиеся здесь стрелковые части не удержат позиции. И, как покажут дальнейшие события, эта перестраховка окажется не лишней. 32 мсбр 18 тк была вынуждена вступить в бой 11 июля во втором эшелоне. Кроме того, его артгруппа в этот же день оказывала поддержку огнем 52 гв. сд при отражении ею удара дивизии СС «Мертвая голова» в излучине р. Псёл, а 10 и 11 июля 183 сд при наступлении мд СС «Лейбштандарт» вдоль грейдерной дороги на Прохоровку.
21
ЦАМО РФ. Ф. 332. Оп. 4948. Д. 440. Л. 157.
При переброске 5 гв. ТА по железной дороге такой оперативности добиться было невозможно. Погрузка и разгрузка требовали значительного времени и сил. Непосредственно в районах дислокации корпусов железнодорожных веток не было, поэтому технику все равно пришлось бы гнать и до места погрузки на платформы, и от станции разгрузки. Последняя станция перед Прохоровкой была Ржава. В 10 км от нее находился штаб фронта. В мае 1943 г., чтобы обезопасить его руководство от вражеской агентуры и налетов авиации, под благовидным предлогом из окрестностей станции выселили все гражданское население. Поэтому до начала немецкого наступления все военные грузы (в первую очередь для 6 гв. А) выгружали в Прохоровке, а после начала боев в основном на ст. Кривцово и Полевая – около 100 км от передовой. Ветка, которая должна была связать ст. Старый Оскол с магистралью Прохоровка – Курск (ее еще называли железной дорогой Старый Оскол – Ржава), только строилась, следовательно, гнать составы пришлось бы из Воронежской области, где находилась 5 гв. ТА, через Курск. К этому следует добавить немаловажную деталь: для переброски армии потребовалось бы несколько сот платформ, вагонов и паровозов.
Вместе с тем надо учитывать, что танк создавался не в качестве средства передвижения, как автомобиль, рассчитанный на эксплуатацию в течение нескольких лет. Практика показывала – «тридцатьчетверка» ходила в бой подряд в среднем 3 раза без ремонта. Поэтому на моторесурс в столь экстремальных условиях никто внимания не обращал. Оперативная обстановка требовала выполнения приказа, а это значит вовремя и полностью сосредоточить объединение в указанном районе, что и было сделано.
Первым из соединений армии Ротмистрова в район Прохоровки вышел 18 отк. Уже в 15.00 9 июля передовые подразделения 32 мсбр полковника М. Е. Хватова начали разворачиваться за рубежом 52 гв. сд, 285 сп 183 сд и войсками 2 тк. В первый эшелон, по линии: Карташёвка, выс. 236, 7, Полежаев был выдвинут 2 мсб, 1 мсб – на его левый фланг от Прелестного и далее на северной окраине свх. «Октябрьский» до дороги Прохоровка – Яковлево. 3 мсб вышел во второй эшелон и окопался вдоль дороги Прохоровка – Береговое (через выс. 252, 4). Около 18.00 к Прохоровке подошли танковые бригады соединения Бахарова и приступили к окапыванию техники на позициях 32 мсбр. «Район сосредоточения корпуса представлял собой открытую местность, пересеченную глубокими оврагами, – отмечалось в отчете его штаба, – не имеющую колонных путей. Отсутствовали леса, сады в населенных пунктах, что сильно демаскировало расположение частей корпуса в чистом поле, из-за этого расположение частей в течение 10 и 11 июля подверглось авианалетам противника» [22] .
22
ЦАМО РФ. Ф. 3415. Оп. 1. Д. 48. Л. 3.
В тот же день, через несколько часов, за 18 отк начали сосредотачиваться войска 5 гв. Змк. В 23.00 9 июля в лес, севернее села Большая Псинка, вошли 48 танков 24 гв. тбр, а к южной окраине с. Нагольное подошли 11 сау 1447 сап. Примерно в это же время 11 гв. мбр одним батальоном втянулась в лес, 2 км юго-западнее с. Кривцово, а остальные две его бригады корпуса (10 гв. и 12 гв. мбр) были еще на значительном расстоянии от назначенного им района.
В 23.00 9 июля начальник штаба 5 гв. ТА генерал-майор В. Н. Баскаков отдает подряд три распоряжения командирам всех корпусов. Для генерал-майора Б. С. Бахарова:
«1. 18 тк к рассвету 10.7.43 г. занять оборону с передним краем по северному берегу р. Псёл на участке: Весёлый, Полежаев, южная окраина Прелестное, южная окраина Александровский.
2. Не менее одной бригады иметь в резерве за своим левым флангом.
3. Танки, артиллерию и личный состав закопать в землю, обеспечив хороший перекрестный огонь всех видов оружия перед передним краем.
4. В разрыве между вашим левым флангом и частями, обороняющимися южнее, выставить боевое охранение, обеспечив его танковой поддержкой.