Застава
Шрифт:
— Быстрее! — Заорала я на ухо Лиру. Фер одёрнул меня, и я зарычала от ярости. Да, криками делу не поможешь, но и просто сидеть сил у меня не было.
Берг и его последний живой помощник влезли следом за Камой в вагон. Мы наконец-то поравнялись с поездом. Я сжала, разжала кулаки и велела Лиру притереться поближе к составу. Поезд тем временем начал медленно набирать ход. Со стороны крепости поднялась ещё одна ракета, на этот раз красная. Следом около моего уха появилась белая длиннокрылая ласточка и голосом Рахаила велела остановиться.
Ферах
Поздно. Снегоход вильнул и я подпрыгнула.
Если бы у меня было хоть немного мозгов, я бы подумала и оценила свои шансы. То, что я сделала, было не просто безумием, это была непростительная глупость. Будь у меня хоть капелька, хоть чуточка мозгов, я бы поняла, что я творю, и остановилась бы. Но мозгов у меня никогда не было много, а сейчас меня душила ярость. Ярость на себя, что так вляпалась, ярость на Берга и его мудаков, посмевших тронуть мою сестру, ярость за пробитую грудь Фераха и пули в груди Лира.
Я не хотела думать, я хотела кого-нибудь убить. Или побить. Мне было плевать.
Я повисла на перекладине лесовоза. Что-то кричал Ферах. Я подтянулась и выдохнула. Потом вцепилась в раму руками и ногами. Что ж, теперь не упаду. Я оглянулась. Поезд ускорялся, и снегоход уже не мог держаться с ним наравне. Ферах подпрыгнул и тоже попытался уцепиться за поезд. Ему не повезло, как мне, и рыцарь кубарем улетел в снег. Я попросила Тиару сделать так, чтобы он остался цел, и сосредоточилась на первых трёх вагонах. Я висела на четвёртом. Можно сказать, что Тиара мне уже улыбнулась.
Когда я перебралась поближе к сцепке, Извечный Огонь показался в разрыве облаков, и Тиара улыбнулась мне ещё раз. Брёвна были уложены неровно, и несколько штук торчали так удобно, словно милостивая Тиара выложила для меня прекрасную ступеньку. Впереди были глухая стена крытого вагона и железная лестница на ней. Если я сумею за неё ухватиться, то взберусь на крышу вагона и выпотрошу его содержимое.
Будь у меня хоть совсем немножечко мозгов, я бы поняла, что я упаду и умру под колёсами вагонов.
Но мозгов у меня не было, и я прыгнула. Успешно. Я вцепилась в лестницу и задумалась, что делать дальше. Лезть наверх?
Поезд изогнулся серпом, и я увидела впереди марево Океана.
Вот тут я наконец-то испугалась.
Океан — это не шутки. Никакие боги меня там не спасут. Это конец. Надо прыгать.
Вместо этого я протянула руку к верхней перекладине. Раздался выстрел. Я вздрогнула и запрокинула голову. Надо мной стоял Берг и целился снова. Колдун выглядел измученным и больным. Он что-то проорал мне, покачивая оружием. Я проорала в ответ, чтобы он катился к чёрту.
Берг приложил руку к уху, подождал, потом выстрелил ещё раз. Пуля ударилась в сцепку. Берг махнул рукой и ушел обратно к люку, какие обычно устраивали посреди крыши крытых вагонов. Я чертыхнулась и оглянулась. Океан приближался. Я оглянулась на землю. Ровное заснеженное поле закончилось, начались сухие камни и скалы. Если я спрыгну туда, то точно погибну. Я подтянулась из последних сил, села на узенькую и маленькую площадку регулировщика и поджала ноги. В ноздри ударил озоновый запах Океана. Я сжалась в комок, уткнулась лицом в колени, а руками — в железные скобы и лестницу. Океан окутал меня, и я взмолилась Тиаре о защите.
— Она спрыгнула? — Маш повернулся к спустившемся в вагон Бергу. Они вдвоём закрыли люк на два зажимных замка. Волшебник же спешно проверял контуры вагона. Просторное помещение заполнилось лёгким потрескиванием защиты под ударами вихрей Океана.
— Не видел, — пробурчал Берг. Маш поёжился.
— Если не спрыгнула, ей же хуже. Пусть не мучается, что ли.
— Сплюнь.
Поезд вошел в океан и принялся таять в сером мареве. Последний вагон скрылся в ничто, уже когда стук колёс первых вагонов стих. Лир доехал до самого конца снежной полосы и оглядел, насколько видел, каменную безжизненную полосу вдоль границы вещественного и невещественного миров. Безумной сестрицы нигде не было. Майя пропала. Лир оглядел пути и на той стороне. Сестрёнки нигде не было, ни живой, ни мёртвой, ни перемолотой в кровавое месиво тяжелыми колёсными парами.
Железные пути уходили в ничто вместе с веткой телеграфа в резиновой трубе.
Значит, Майя уехала так. В Океан. Вряд ли кто-то заботливо пригласил её внутрь вагона.
Он развернул машину и поехал обратно.
Ферах ждал его там же, где сорвался на землю. Из крепости уже приехал лёгкий снегоход, и Римма как раз осматривала его ногу.
— Ты жив? — Лир аккуратно подвёл свою машину к снегоходу Риммы.
— Где Майя?
— Ушла в Океан.
Римма вздрогнула.
— Серьёзно?
— Угу, — кивнул Лир. — Тела я не нашел. Вряд ли её пустили на время пересечения внутрь.
Они замолчали, и Римма в полной тишине зафиксировала сломанную ногу рыцаря и помогла ему влезть в снегоход.
— Поехали домой. Надо как-то рассказать обо всём Рахаилу. Надеюсь, его телеграмма прибудет на Переезд быстрее, чем лесовоз.
15
Океан — это вечный ужас человеческого рода и источник его жизни. Океан — это всё и ничто. Это то, откуда мы все вышли, то, где пылает Извечный Огонь и где в великих эфирных водах медленно дрейфует Великий Мудрый.
Океан не для людей. Довольствуйтесь твёрдой землёй, водой и воздухом, люди. Довольствуйтесь светом Огня, что даёт вам тепло. Но человек по своей природе страшно жадная тварь. Ему мало твёрдой земли, воды и воздуха. Человеку мало редких тропок между землями. Человек протянул между ними стальные нити, сшил земли так, что даже эфирные бури стали бессильны.
Говорят, что ремонтники железных дорог, что чинят эти протянутые нити, ходят под стопами богов. Говорят, что через затемнённые щитки шлемов своих рабочих комбинезонов они могут увидеть богов. Говорят, что они могут увидеть танец Тиары в Извечном Огне.