Застава
Шрифт:
Кэмпфер кивком указал на стену.
— Что здесь написано?
— Я не знаю, господин офицер! — Юлью весь сжался, чтобы не видеть сверкающей голубизны глаз майора. — Прошу вас... Я правда не знаю!
По выражению лица Юлью и по его голосу Кэмпфер понял, что тот действительно ничего не знает. Но это не имело большого значения. Все равно румына надо как следует потрепать, сломать, довести до предела, чтобы он, хромая, вернулся к своим товарищам и рассказал им о страшном и беспощадном обращении, которое он испытал на себе, имея дело с офицером в черной форме. И тогда они поймут, что пока не поздно
— Врешь! — заорал он и сильно ударил Юлью кулаком в лицо. — Здесь написано по-румынски! Я хочу знать, что именно!
— Это только похоже, что по-румынски, господин офицер, — застонал старик, приседая от страха и боли. — Но это не так. Я не знаю, что тут написано!
Это вполне соответствовало тому, что Кэмпфер и сам успел уже выяснить с помощью карманного разговорника. Он старательно изучал Румынию и румынский язык с того дня, как узнал, что сможет участвовать в проекте Плоешти. И к настоящему времени довольно неплохо понимал диалект дако, надеясь в ближайшем будущем вполне сносно на нем объясняться. Майор не хотел, чтобы румыны, с которыми ему предстоит работать, могли обмениваться при нем фразами, смысл которых оставался бы для него непонятным.
Но в стране было еще три основных диалекта, сильно отличавшихся друг от друга. Слова же, написанные на стене, казалось, не принадлежали ни к одному из них. Старый Юлью — а он, вероятно, единственный грамотный человек во всей деревне — и то не смог их прочесть. И теперь ему придется горько пожалеть об этом.
Кэмпфер отвернулся от румына и четверки своих солдат. Он ни к кому конкретно не обращался, но слова его были сразу же поняты:
— Научите его искусству перевода.
Через секунду мучительной тишины раздался сдавленный крик и тяжелый звук падающего тела. Ему не надо было оборачиваться, чтобы представить себе всю картину. Один из солдат, очевидно, сильно ткнул старика прикладом в живот, и тот упал на колени. И теперь они будут сапогами искать самые чувствительные места его тела. А их они знали прекрасно.
— Хватит! — внезапно прозвучал чей-то голос, и Кэмпфер тут же узнал его: Ворманн!..
Взбешенный таким наглым вмешательством, майор резко повернулся к нему с гримасой ярости на лице. Это уже прямое неподчинение! Вызов! Но едва открыв рот, чтобы поставить капитана на место, он заметил, что тот держит палец на спусковом крючке пистолета. Конечно, он не осмелится выстрелить. И все же...
Солдаты смотрели на своего командира, не зная, как поступить. Кэмпферу очень хотелось приказать им продолжить, но он был не в силах заставить себя говорить. Тяжелый взгляд Ворманна и непредсказуемость его поведения разом остудили весь пыл майора.
— Этот румын отказался с нами сотрудничать, — попытался объяснить он.
— И поэтому вы считаете, что избить его до беспамятства, если не до смерти, — самый верный способ получить то, что вам нужно? Как умно!.. — Ворманн подошел к Юлью, мягко оттолкнув солдат, будто те были неодушевленными предметами. Он внимательно оглядел владельца гостиницы, потом пристально посмотрел на каждого из солдат.
— Так вот каким образом немецкие воины борются за славу Отечества!.. Я думаю, ваши матери и отцы стали бы очень гордиться вами, если
— Хочу предупредить вас, капитан, — начал Кэмпфер, но Ворманн уже отвернулся, переключив все внимание на владельца гостиницы.
— Так что вы нам можете сообщить о замке, чего мы еще не знаем?
— Ничего, — всхлипывая, ответил с пола Юлью.
— Какие-нибудь слухи, легенды, страшные истории?..
— Я прожил здесь всю жизнь, но ничего такого не слышал.
— А никаких смертей в замке раньше не было? Никогда?
— Никогда.
Тут Кэмпфер увидел, что в глазах старика засветилась надежда, будто он вдруг придумал, как выбраться отсюда живым.
— Постойте, я, кажется, знаю, кто сможет вам помочь. Мне бы только заглянуть в мои записи... — Он указал на кучу сваленных книг.
Ворманн кивнул. Юлью подполз на коленях к пыльному вороху и выбрал оттуда одну потрепанную грязную тетрадь в матерчатом переплете. Быстро просмотрев десяток страниц, он вскоре отыскал нужную запись.
— Вот! За последние десять лет он трижды приезжал сюда, и каждый раз вместе со своей дочерью. Это большой человек в бухарестском университете. Он специалист как раз по истории наших мест. Но каждый раз ему было все хуже — он сильно болен.
Кэмпфер заинтересовался:
— А когда он был здесь последний раз?
— Пять лет назад. — Юлью вздрогнул и подался в сторону от майора, услышав звук его голоса.
— Что значит «сильно болен»? — спросил Ворманн.
— Последний раз он почти не ходил. Только с помощью двух костылей.
Ворманн взял в руки засаленную тетрадь.
— И кто он такой?
— Профессор Теодор Куза.
— Будем надеяться, что он еще жив, — вздохнул капитан, передавая книгу Кэмпферу. — Я думаю, в Бухаресте есть ваши люди, которые быстро установят, где он находится. Нам лучше не терять сейчас времени.
— Я никогда не теряю времени, — надменно ответил Кэмпфер, пытаясь вновь держаться на высоте после недавней стычки из-за румына. Уж этого он Ворманну ни за что не простит!.. — Если вы выйдете во двор, то увидите, что мои люди уже начали разбирать кладку стен. И я надеюсь, что ваши солдаты без промедления v ним присоединятся. Пока мы будем запрашивать СД насчет банка и искать в Бухаресте профессора Кузу, наши бойцы разберут по камню все это сооружение. Потому что если мы не получим нужной информации от профессора или из Цюриха, то лучше всего будет уничтожить в крепости все места, где только можно спрятаться.
Ворманн равнодушно пожал плечами.
— Все лучше, чем спокойно сидеть и ждать, пока тебя убьют. Я прикажу своему сержанту согласовать с вами план работ и уточнить детали.
Он повернулся, помог Юлью встать и подтолкнул его к выходу со словами:
— Я буду идти за вами и прослежу, чтобы часовые вас выпустили.
Но владелец гостиницы почему-то замешкался и, наклонившись к капитану, что-то тихо сказал ему на ухо. Ворманн расхохотался.
Кэмпфер почувствовал, как краска бросилась к его лицу. Они наверняка говорят о нем, унижают его! Тут он не мог ошибиться.