Затаив дыхание
Шрифт:
Нерассмотренной оставалась только одна версия — токсическая субстанция или лекарство, подмешанные чистопородным лошадям и их любимцам. В организм эти продукты могли поступить через случайно или намеренно зараженную пищу.
Но разных животных — лошадей, коз, собак — не кормили одним и тем же. Более того, диета отличалась даже у разных лошадей. Следовательно, заражение было сознательным.
Такое объяснение показалось Камми мелодраматическим и неправдоподобным. Но других вариантов у нее не осталось.
И хотя она придерживалась старомодных методов исследования, предпочитая книги интернетовским источникам, которые зачастую выдавали
Настенный телефон зазвонил, когда Камми отодвинула стул и поднялась. Она сняла трубку.
— Камми Райверс слушает.
— Привет, док, — поздоровался Грейди Адамс. — Надеюсь, я тебя не разбудил.
— Еще нет и половины одиннадцатого, Грейди.
— Я знаю, что обычно ты встаешь рано. Слушай, можешь приехать ко мне?
— К… сейчас?
— Именно на это я и надеюсь.
— Скажи мне, что с Мерлином все в порядке.
Тремя годами раньше она отдала Грейди волкодава еще щенком.
— Он в такой отличной форме, что ты можешь оседлать его и отправиться на прогулку верхом. Тут другое.
— Что другое?
— Я бы хотел, чтобы ты взглянула собственными глазами. На них. И привези свой саквояж, все необходимое, потому что тебе, возможно, захочется их осмотреть.
— У «них» есть имя?
— В этом-то… Боюсь, что нет. Я никогда не видел ничего подобного. Сейчас они носятся за Мерлином по комнате, и ему, похоже, это нравится.
— Я должна тебя спросить, мебельщик… ты надышался парами шеллака?
— Возможно. А может, я даже его выпил.
Найдя пропитанные кровью перчатки, Генри Ров-рой, с помповиком наготове, обыскал дом, никого не нашел, обыскал вновь. С тем же результатом.
Стул по-прежнему подпирал ручку двери, за которой находилась лестница в подвал. Парадная дверь оставалась запертой. Так же, как дверь из кухни на заднее крыльцо.
Объяснение долго искать не пришлось. У врага был ключ. Несомненно, он нашел его на трупе Джима или Норы.
И пока Генри сидел за кухонным столом, прислушиваясь к звукам в подвале, пил отвратительное вино, которое выжали, скорее всего, из пластмассовых виноградных гроздей, а не из настоящих, его мучитель воспользовался ключом, чтобы спокойно войти через парадную дверь. Оставил на кровати кровавые перчатки, перчатки, в которых Генри перетаскивал трупы, и ушел тем же путем, заперев дверь за собой.
Генри видел, как это делалось, но не понимал, зачем.
Ранее подобное поведение указало на то, что у мучителя юношеское чувство юмора. Но теперь, учитывая, сколь высоки ставки, учитывая, на какой риск шел мучитель ради своих шуточек, такое поведение выглядело неразумным, даже иррациональным.
Если бы кто-то в Вашингтоне прознал про кражу Генри Ровроя, пусть и действовал он в рамках традиций, если бы этот человек выяснил, сколько украдено и каковы намерения Генри, если бы он проследовал за ним на ферму или поджидал здесь его прибытия, здравый смысл говорил о том, что Генри просто бы убили выстрелом в затылок до того, как он осознал бы, что кому-то стало известно о самой краже и о планах превратить эту ферму
Вероятно, мучителю требовалось от Генри нечто большее, чем деньги и ферма. Роврой попытался представить себе, что именно, но воображение его подвело.
Чтобы гарантировать, что его враг не сможет войти на кухню, воспользовавшись ключом, Генри подпер ручку кухонной двери стулом, который отодвинул от стола. Еще одним стулом он точно так же заблокировал парадную дверь.
Генри видел себя монстром безграничной жестокости, действующим исключительно в собственных интересах, чья абсолютная аморальность гарантировала, что он без колебания примет наилучшее для себя решение. Теперь же ему с неохотой приходилось признавать, что он тем не менее мог допускать ошибки.
Во-первых, он обращался в компанию, обеспечивающую техническую помощь на дороге и препятствующую угону автомобиля. Специальное устройство, установленное в «Лендровере», позволяло связываться с оператором в режиме реального времени в случае поломки, аварии и других чрезвычайных обстоятельств. Сделал он это для того, чтобы получать надежную информацию о лучших ресторанах и отелях, где он мог поесть и провести ночь по пути на Запад.
В вашингтонских кругах, в которых он вращался, были люди, способные взломать банки данных компьютеров спутниковых служб и проследить за ним по сигналу транспондера, установленного в его «Лендровере».
Он купил «Лендровер» по поддельному удостоверению личности и оплатил переводом со счета банка на Бермудах, куда деньги поступили от французской фирмы, разрабатывающей рисунки на материи. Фирма эта была подставной компанией, действующей в интересах несуществующей текстильной фабрики на Филиппинах, которая принадлежала богатому гонконгцу. Этого гонконгца не могли допросить или вызвать в суд, потому что породило его богатое воображение Генри.
Вероятно, ему следовало купить подержанный внедорожник на имя какого-нибудь бездомного, заплатив наличными, и поехать на Запад, вырядившись типичным принадлежащим к среднему классу туристом, перебиваясь булочками с повидлом, биг-маками и пирожками с неизвестно каким мясом, ночуя в дешевых мотелях, где человека подстерегала смерть как от полчищ клопов-мутантов, так и от безвкусного интерьера: негодование, вызванное одним только видом номера, могло привести к разрыву в мозгу какой-нибудь важной артерии.
Даже за тысячу лет никто в вашингтонских кругах не додумался бы до того, чтобы искать его — или любого из принадлежащих к их кругу — в таком автомобиле и в таких заведениях. Они все получили образование высочайшего уровня, в жизни все придерживались одинаковых стандартов и ожидали, что никто и никогда эти стандарты не нарушит.
Принадлежность к элите подразумевала определенный образ мышления. Но теперь Генри понимал: принадлежность эта интеллектуально расслабляла, лишала способности прибегать к каким-то нестандартным ходам. Он думал, что поднялся над прошлым, освободив внутреннего монстра от всех сдерживающих пут, и однако он спланировал свой побег из Вашингтона совсем как поездку в Хэмптоне [13] в те, не столь уж далекие времена, когда мир еще не скатывался в пропасть.
13
Хэмптоне — курортный городок на Атлантическом побережье, место отдыха вашингтонской элиты.