Затаив дыхание

Кунц Дин Рей

Сидя в темноте, Генри подумал о муляже на кровати. Ясно представил себе, как он выглядит.

Изготовленный из подушек и скатанных одеял, муляж совершенно не отличался от настоящего спящего человека. Совершенно не отличался.

Генри знал, что спящий — всего лишь подушки и одеяла, ничего больше, потому что сам складывал муляж. Он знал. Только подушки и одеяла.

Генри прислушивался к звуку открываемой двери. Прислушивался к осторожным шагам незваного гостя. Прислушивался к скрипу пружин кровати под телом спящего.

Ничего. Ничего. Ничего. Пока ничего.

ГЛАВА 28

Для

Камми Райверс, внезапно осознавшей, какие у существ руки, это открытие стало платяным шкафом, ведущим в Нарнию, смерчем, унесшим Дороти и Тотошку, тем самым моментом, когда выясняется, что мир, который ты хорошо знаешь, к которому ты привык, находится всего лишь в шаге от другой реальности.

Существо с желтой плюшевой уткой тоже нашло скрытую кнопку, которая заставляла игрушку пищать: «Квак, квак».

И тут же второе существо ответило писком пурпурного кролика: «Сквик, сквик, сквик».

В радостном предвкушении игры, Мерлин стоял, готовый метнуться в любую сторону, переводя взгляд с одного своего нового друга на другого.

«Квак. Сквик, сквик. Квак, квак. Сквик».

Большую часть детства Камми с нетерпением ждала магического момента, когда волна перемен смоет то, что было всегда, а все невозможное в мгновение ока станет возможным. Перестала ждать, взрослея, даже до того, как закончилось ее горькое детство, а теперь обнаружила себя на пороге события, потенциально столь знаменательного, что оно могло заставить ее по-новому взглянуть на свое прошлое, затуманить яркость воспоминаний о страданиях, открыть дверь, переступив порог которой она стала бы другим человеком.

«Сквик. Квак. Сквик. Квак, квак, квак».

Слова «нечто удивительное» не могли описать это чувство — эмоциональное и чисто физическое, — которое переполняло ее целую минуту, и правильное слово более не ускользало от нее. Но она боялась произнести его даже про себя, думая, что этим все сглазит и момент, казавшийся знаменательным, превратится в повседневный.

«Сквик, сквик, Квак. Сквик. Сквик. Квак».

Вновь усевшись на скамейку для ног, Камми не могла оторвать взгляд от рук животных, сжимающих игрушки.

— Нет, не как у обезьян. Их более сотни видов, у некоторых руки вместо лап, но на этих руках не всегда есть большие пальцы.

Грейди поднялся с подлокотника кресла, на котором сидел, подошел к Камми, опустился на колени рядом со скамейкой для ног.

— У этих ребят есть большие пальцы.

— Да. Да, точно есть. И у некоторых обезьян большие пальцы помогают им держать различные предметы. Но только капуцины [14] и, возможно, еще один-два вида могут что-то держать большим и указательным пальцами.

14

Капуцины — род обезьян, объединяющий до тридцати подвидов, группируемых в четыре вида. Ареал рода

включает обширные пространства тропических лесов от Гондураса на севере до Южной Бразилии на юге.

«Сквик. Квак. Сквик, сквик. Квак, квак».

Одно из животных тихонько пофыркивало, определенно выражая радость, оба улыбались друг другу.

Превратив пол в литавры, Мерлин выбежал из комнаты.

— Из всех обезьян только у капуцинов и, возможно, у мартышек подвижность большого пальца достаточно велика, чтобы прикоснуться к паре других пальцев.

Грейди, считая: «Один, два, три, четыре», поочередно коснулся большим пальцем правой руки остальных.

— Я не знаю ни одной обезьяны, способной на такую ловкость пальцев, — указала Камми. — Многие обезьяны ничего не могут держать большими пальцами. Просто сжимают предмет между четырьмя остальными пальцами и ладонью.

— В любом случае эти ребята — не обезьяны, — резонно заметил Грейди. — Нет в них ничего от обезьян.

— Определенно не обезьяны, — согласилась Камми. — У некоторых лемуров достаточно подвижные кисти, но эти кисти не похожи на кисти лемуров.

— И у кого такие кисти, как у них?

— У нас.

— Помимо нас.

— Ни у кого.

— Это, должно быть, нечто.

— Да. Это оно.

Выбрав нужную игрушку из ящика на кухне, волкодав вернулся в гостиную, неся в пасти плюшевого енота.

Животные на диване с интересом посмотрели на сокровище с хвостом-колесом.

Надеясь сподвигнуть их на игру, Мерлин прикусил енота, и тот запищал, точь-в-точь как пурпурный кролик.

Словно разочарованные тем, что енот не обладает присущим только ему голосом, животные вновь занялись своими игрушками.

— Обрати внимание, что они с ними делают, — сказала Камми.

— На что именно обращать внимание?

— Как гладят они материал.

— А что в этом особенного?

— Посмотри на этого, Грейди. Посмотри, как ему нравится ощупывать резиновый клюв утки.

— А Мерлину нравится его жевать. И что с того?

— А другой? Видишь? Он водит большим пальцем по носу кролика. Готова спорить, с нами у них есть и еще одно сходство. Помимо формы и предназначения кистей. Изобилие нервных окончаний на подушечках пальцев. Ты знаешь, в сравнении с другими видами у человека очень развито осязание. На Земле это уникальное явление.

— Я этого не знал.

— Теперь знаешь. Уникальное на Земле. Или было уникальным.

Одно из существ зашвырнуло пурпурного кролика через гостиную, словно игрушка ему надоела. Кролик ударился о каминную плиту и упал у очага.

Мерлин бросил енота и побежал за кроликом.

Второе существо зашвырнуло утку в дальний угол комнаты.

Волкодав схватил кролика, бросил, метнулся за уткой.

Одно из животных взялось за диванную подушку, вероятно, хотело посмотреть, что под ней.

Второе заинтересовала Камми. Оно сползло на самый край дивана, наклонилось вперед, уставившись на женщину.

Зрачки по центру прекрасных золотистых глаз были не черные, а темно-медные.

Мерлин вернулся с уткой. Игрушка в его пасти дважды пискнула, но ни одно из существ не захотело поиграть.