Затерянная мелодия любви
Шрифт:
– Грэм не оставляет другого выбора, – прошептала Анна, – она не признает ничего, кроме своей гордости.
Дафна кивнула. – Я не встречала никого, похожего на нее. Но ты знаешь, она прислушивается к тебе. Пока мы с ней разговаривали, в какой-то момент я заметила, как она улыбнулась, и все ее тело заметно расслабилось, а буквально через десять секунд я услышала твой джип. Она ждала твоего возвращения. Она знает, как найти тебя в саду. Она идет прямо к тебе. Как у нее это получается?
– Не знаю, – вздохнула Анна. – Мне кажется, я уже больше ничего не понимаю.
Дафне не хотелось вмешиваться в чужие
– Ты впервые влюбилась в женщину? – мягко спросила она.
Анна ненадолго задумалась.
– Я вообще впервые влюбилась, – ответила она спустя мгновение, зная, что говорит чистую правду.
– Иногда, – осторожно продолжила Дафна, – мы слышим ложные звоночки.
Крепко сжав челюсти, Анна выдержала пристальный взгляд Дафны.
– Нет.
Дафна видела, что Анна точно знает, о чем говорит. И все же что-то было не так. Обычно ясные голубые глаза Анны были затуманены болью, ее лицо выглядело мрачным и усталым, и, кажется, она едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.
– Она знает, о твоих чувствах к ней?
Анна смотрела на свои руки, ее щеки зарделись румянцем.
– Все не так просто. Грэм она… столько всего перенесла. – Анна глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться. – Не думаю, что Грэм вообще думает обо мне.
– Все настолько серьезно? – мягко спросила Дафна.
– Да.
– Если бы я могла помочь, – начала Дафна.
Анна была благодарна Дафне за понимание, но, покачав головой, не позволила ей продолжить. Даже до приезда Кристины, Анна видела сдержанность Грэм по отношению к ней. Грэм всегда была приветливой, и казалось, что ей нравится общество Анны, но, тем не менее, Грэм всегда сохраняла видимую дистанцию. Стоило Анне подумать, будто Грэм стала чувствовать себя с ней комфортнее, как все тут же возвращалось на круги своя. Анна никогда не была уверена, какие произнесенные ею слова или фразы, вызывали болезненные воспоминания в Грэм. Грэм могла резко оборвать их разговор, и в такие моменты Анна всегда чувствовала, как внутри нее нарастает пустота. А теперь, когда приехала Кристина, и Грэм уделяла ей столько внимания, казалось, что в жизни Грэм не осталось больше места для Анны.
Она грустно улыбнулась.
– Только Грэм может здесь помочь.
Глава двенадцатая
В последующие несколько дней Анна почти не видела Грэм. Она занималась привычными делами, проводя время с Хэлен по утрам и работая в саду после обеда. Грэм не присылала за ней, а Анна не искала с ней встреч. Чаще всего она видела Грэм вместе с Кристиной, когда они прогуливались по саду или сидели на террасе после обеда. По вечерам и возможно даже по ночам, Грэм уединялась в музыкальной комнате.
Если не считать времени, когда Грэм работала, Кристина всегда была рядом с ней, и это казалось Анне невыносимым. Она изо всех сил пыталась быть вежливой, но когда бы она, ни увидела их вместе, Кристина непременно прикасалась к Грэм, и тут же, все старания Анны летели коту под хвост. Анна начинала злиться, и в результате становилась еще более нервной. Она начала задаваться вопросом, сколько еще она сможет вынести.
Она старательно избегала их общества, и даже ужинала позднее всех, придумывая
Анна отбросила книгу, которую пыталась начать читать на протяжении трех ночей подряд, и сняла с вешалки джинсовую куртку. Несмотря на теплые летние дни, вечера у моря все еще оставались прохладными. Ей нужно было развеяться, стряхнуть тревогу и глубокое чувство отчаяния. Она направилась вниз по извилистой дорожке через дальний конец имения, вдоль большой каменной стены. Ярдли возвышался над уровнем моря на несколько сотен метров, и сквозь кроны деревьев проглядывалось невероятных расцветок темнеющее небо. Как будто к завершению к неземной картине до Анны донеслись звуки грустной мелодии, и она принялась взбираться вверх по дико заросшей тропинке, навстречу к источнику звука. Двери на террасу оказались распахнуты настежь, впуская ночь вглубь музыкальной комнаты, откуда струилась прекрасная мелодия.
Анна облокотилась на балюстраду на противоположной стороне террасы и слушала, пытаясь разглядеть силуэт Грэм в темноте. Меланхолическое звучание музыки, казалось, отражало ее собственную внутреннюю боль. Она не пыталась сдерживать слезы. Сложно сказать, сколько она так простояла, страстно желая быть ближе к Грэм, когда вдруг чей-то голос, совсем рядом, вывел ее из состояния задумчивости.
– Она бесподобна, правда? – проговорила Кристина, присоединяясь к Анне на террасе.
– Да, – мягко ответила Анна, не видя причины возражать против общепризнанного факта. В одной статье писали, что люди с подобным талантом рождаются всего раз или два в столетие.
– Я говорила не о музыке, – рассмеялась Кристина. – Но я уверена, ты успела заметить, насколько она уникальна. Кажется, ты с пониманием относишься ко всем ее особенностям. Поверь, ее гениальность выходит далеко за пределы игры на фортепиано. Своей удивительной глубиной, она распаляет все, к чему прикасается. И всех. К счастью, Грэм была слишком увлечена музыкой, чтобы заметить кого-либо более чем на одну ночь. До встречи со мной, разумеется.
Она засмеялась, оценивая Анну в тусклом свете луны. Она сочла Анну милой, с ее сильным, но женственным телом, ясными глазами и волнистыми волосами. Она относилась к тому типу женщин, которые привлекали Кристину все эти годы после Грэм.
«При других обстоятельствах…» подумала она, но тут же вспомнила о своих намерениях.
– Сначала ты по-настоящему меня удивила, – усмехнувшись, продолжила она. – Никогда бы не подумала, что Грэм в твоем вкусе, но уж я-то знаю, что в нее влюблялись женщины разных вкусов и убеждений. А жить здесь с ней… Представляю, что за искушение, даже для женщин, которые предпочитают мужчин.
– Я как раз собиралась уходить, – Анна повернулась к выходу. Ей совершенно не хотелось обсуждать с Кристиной свои чувства к Грэм.