Затерянный мир
Шрифт:
– Поздравления леди Хизерингтон Смит, – произнесло существо голосом, напоминавшим скрежет железа по стеклу, и схватило Артемиса за руку.
Пальцев у чудовища было четыре.
– Интересно… – обронил юноша.
А вот Дворецки существо было совершенно не интересно. Его интересовало только то, как бы вырвать Артемиса из лап пришельца.
– Пошли, – сказал он, положив руку хозяину на плечо.
Но Артемис уже пропал. Таинственный гость исчез так же внезапно, как появился, прихватив с собой юношу. Инцидент, несомненно, должен был попасть в вечерние новости, но
Существо выглядело иллюзорным, словно не могло закрепиться в этом мире. Оно сжимало ладонь Артемиса мягко, но в то же время сильно, будто его рука была обтянута толстым слоем губчатой резины. Артемис замер как зачарованный, даже не пытаясь высвободиться.
– Леди Хизерингтон Смит? – повторило существо, и Артемис догадался, что оно испугано. – Ее ли поместье лицезрю я?
«Построение фраз и лексика довольно устаревшие, – машинально отметил ирландец. – И все же это английский язык. Как мог вырвавшийся из заточения демон научиться говорить по-английски?»
Воздух вокруг существа гудел, словно трансформаторная будка, оно было окружено ореолом ослепительно белых электрических разрядов, пробивающих дыры в ткани пространства.
Разрыв пространственно-временного континуума. Дыра во времени.
Однако Артемиса поразило не это – в конце концов, однажды полиция Нижних Уровней на его глазах остановила время, взяв в осаду родовое поместье Фаулов. Причиной его оцепенения было другое: он знал, что, вполне вероятно, исчезнет вместе с этим существом и тогда его шансы на возвращение в родное измерение будут ничтожно малы, а шансы на возвращение в собственную эпоху – и того меньше.
Он хотел позвать Дворецки, но было поздно – если только слово «поздно» имеет смысл в мире, где не существует времени. Разрыв расширился, поглотив Артемиса вместе с демоном. Архитектура и население Барселоны медленно растаяли, уступив место сначала лиловому туману, потом россыпи звезд. Артемиса охватил лихорадочный жар, затем страшный холод. Он был уверен в том, что если бы проходил все стадии путешествия в полностью материальном воплощении, то его тело обратилось бы в пепел, пепел смерзся бы в глыбу льда, а лед растаял бы и прах развеялся по ветру.
Мир вокруг менялся мгновенно, а может быть, каждая метаморфоза занимала годы – бог его знает. Звезды исчезли, и над головами Артемиса и его спутника сомкнулись океанские воды. Диковинные обитатели морских глубин сновали вокруг, рассекая воду светящимися щупальцами. Океан сменился бескрайними ледяными полями, поля – красной равниной, где воздух был насыщен мельчайшей пылью. Наконец они снова очутились в Барселоне, но – совсем не в той Барселоне, которую покинули. Город стал моложе.
Демон взвыл и заскрипел зубами, уже не пытаясь говорить по-английски. К счастью, Артемис был одним из двух человек во Вселенной (считая все измерения и эпохи), владевших гномьим языком, языком волшебного народца.
– Успокойся, приятель, – сказал он. – Наша судьба решена. Наслаждайся
Демон мгновенно перестал выть и даже выпустил руку Артемиса.
– Говоришь ты на волшебном языке?
– На гномьем, – поправил его Артемис. – И, должен заметить, лучше тебя.
Демон вытаращился на Артемиса, будто на какое-то фантастическое существо. Каковым он, естественно, и являлся с точки зрения демона. Артемис, в свою очередь, посвятил эти минуты, которые вполне могли оказаться последними в жизни, наслаждению незабываемым зрелищем. Они материализовались рядом со строящимся домом «Каса Мила». По строительным лесам сновали рабочие, а какой-то смуглый бородач, стоявший всего в нескольких шагах от Артемиса, хмуро рассматривал архитектурные чертежи.
Артемис улыбнулся, узнав бородача. Это был Гауди собственной персоной. Поразительно.
Видно стало лучше, цвета сделались более яркими. Артемис втянул носом сухой испанский воздух, насыщенный запахами пота и красок.
– Прошу прощения, – произнес он по-испански.
Гауди поднял взгляд от чертежей, и его сосредоточенно-хмурый вид сменился выражением глубочайшего изумления: еще бы, прямо из воздуха перед ним возник юноша, подле которого припал к земле демон. Гениальный архитектор рассмотрел живую картину в мельчайших подробностях и навечно сохранил ее в памяти.
– Si? – неуверенно произнес он.
Артемис показал на крышу здания.
– Вы планируете разместить мозаичные панно на самом верху. Может быть, передумаете? Весьма неоригинально.
И юноша, и демон исчезли.
Когда из дыры во времени появился демон, Дворецки не стал впадать в панику. Его учили не паниковать ни в каких, даже самых экстремальных ситуациях. К сожалению, никто из присутствовавших при загадочном происшествии, кроме него, не обучался в академии мадам Ко, поэтому люди вокруг мгновенно впали в панику и принялись истошно голосить. Все, за исключением белокурой девочки и ее спутников.
Когда появился демон, прохожие на улицах оцепенели. Когда чудовище исчезло, они мгновенно очнулись. Пронзительные крики сотрясали воздух. Пытаясь спастись бегством, одни водители выскакивали из своих автомобилей, другие въезжали на них в витрины магазинов. Люди со всех ног бежали прочь от точки материализации, словно их отталкивала невидимая сила. Опять-таки все, кроме девочки и ее спутников – эти, напротив, стали поспешно проталкиваться к месту, где еще недавно стоял демон. Владелец костылей при этом демонстрировал поразительную для хромого человека прыть.
Дворецки, не обращая внимания на воцарившийся хаос, сосредоточился на своей правой руке. Прежде чем Артемис скрылся в другом измерении, телохранитель успел схватить его за плечо, и теперь рука Дворецки тоже постепенно растворялась в пространстве, словно ею овладевал вирус исчезновения. Евразиец не сопротивлялся. Он собирался последовать за хозяином. Он все еще чувствовал пальцами костлявое плечо юноши.
Дворецки предполагал, что вся его рука исчезнет, однако он ошибся. Исчезла только кисть, в ней возникло странное покалывание. И он по-прежнему держал Артемиса.