Затмение
Шрифт:
– Рэй, не надо… - сказал я.
– ...вы, люди, не заслуживаете представительства! Вы все чёртовы идиоты, как и думают политики! Грёбаные ягнята, которых ведут на бойню! Вы заслужили то, что получили! Каждый из вас заслуживает этого, потому что вы слишком тупы, чтобы сомневаться в своём правительстве! Вы не потратите время на то, чтобы оторваться от своих мобильных телефонов, выключить свои дурацкие реалити-шоу или перестать играть с оружием, чтобы обратить внимание на кукловодов, которые манипулируют вами! Вы все получите то, что заслуживаете. И я не могу быть более счастлив.
Он начал смеяться, медленно
– Вы все можете катиться к чёрту, - сказал он. “Это касается и тебя, Джон. Ты ничуть не лучше. А теперь ... я собираюсь выйти из этого грёбаного дома и очень надеюсь, что кто-нибудь из вас попытается остановить меня. Я действительно хочу. Я ухожу отсюда, возвращаюсь в свой дом. Если Бог будет милостив, никто из вас, грёбаных идиотов, не выйдет отсюда живым. Я только надеюсь, что первой будешь ты, Бонни.”
С этими словами он повернулся и направился прямо к входной двери, отпер её и вышел на крыльцо. Он спустился по ступенькам, держа в руке только маленький фонарик, высоко подняв голову и расправив плечи.
– Ну, я думаю, он высказал все, что о тебе думает, - сказал Билли жене.
Бонни хихикнула.
– Глупый маленький человечек, - сказала Айрис.
Никто из нас не вздохнул от облегчения, включая Бонни. Да, Рэй был занозой в заднице, но всё, что он говорил, было почти правдой. Если бы все были вовлечены в политический процесс, я полагаю, что старые добрые США действительно были бы страной народа и для народа, а не для титулованных особ. Ну, как бы то ни было, это была самая грандиозная мыльная опера за день.
Рэй отошёл от крыльца шагов на пять и остановился.
Он склонил голову набок, словно прислушиваясь. Что-то его озадачило...или испугало. Я придвинулся ближе к окну, чтобы увидеть то, что видел он, и, возможно, позвать его обратно. Он стоял и размахивал своим маленьким фонариком. На фоне окружающей черноты луч был белым, как сахар, и очень ярким. Он прорезал темноту, как лазер. Казалось, что он держит в руке белый меч. Тут я заметил кое-что, чего раньше не замечал. Может быть, из-за угла освещения, или отражения, или преломления ... но темнота была не просто отсутствием освещения, а чем-то большим. Я видел, как она движется вокруг Рэя, словно туман из угольной пыли, утолщается и расширяется, образуя тонкую плёнку.
А потом я увидел, что там что-то движется, что-то огромное.
Рэй издал какой-то сдавленный звук, и, возможно, я тоже. Прежде чем я успел крикнуть ему, чтобы он возвращался в дом, появился этот странный синий шар, парящий примерно в десяти футах над ним. Идеально круглый, фосфоресцирующий глаз сине-зелено-белого света, который был настолько интенсивным, что мне пришлось отвести взгляд.
Но Рэй не отвёл взгляд.
Он стоял как вкопанный, глядя на сферу, словно загипнотизированный. Может, так оно и было. Этот чудовищный светящийся глаз заворожил его, и не собирался отпускать. Глаз, или что бы это ни было, был частью какой-то массивной чёрной аморфной фигуры, которая приближалась к Рэю. А потом оно забрало его. Всё произошло очень быстро. Я увидел множество чёрных извивающихся отростков, похожих на щупальца кальмара, которые, казалось, вырвались из темноты. Они были из того же глянцевого черного материала, что и кабели. Их было буквально несколько десятков, они двигались волнообразно, извивались и тянулись с поразительной скоростью. Ни у одного кальмара или осьминога не было столько. Они легко схватили Рэя, обвили его, словно кокон.
Он закричал.
Мы все слышали, как он кричал.
Айрис отпрянула от ходунков, и я подхватил ее. Я слышал, как она снова и снова повторяла: “Боже милостивый, Боже милостивый, Боже милостивый”. К тому времени Бонни и Билли подошли к окну и потеряли дар речи.
– Уведи её отсюда - сказал я Бонни, и она заковыляла прочь, поддерживая Айрис, ведя её через гостиную на кухню.
Рэй не жилец, и я знал это, но всё равно искал план действий, пытался что-то придумать, но ничего не получалось. Ни я, ни кто-либо другой не смогли бы ничего сделать. Билли и я стояли беспомощно, оба дрожали, оба тяжело дышали, оба были полны ужаса, отвращения и удивления.
Мы оба видели, что произошло дальше.
Через несколько секунд после того, как тварь схватила Рэя, он испустил последний крик, и тварь раздавила его. Раздался хруст костей, Рэй дёрнулся, и какая-то мясистая белая масса вырвалась у него изо рта. Я думаю, это был его желудок. Существо растворилось в темноте, свет его глаза померк, и осталась только непроницаемая чернота ночи.
Я просто стоял и дрожал.
Билли всё время издавал какой-то странный звук, словно не мог выдавить из себя ни капли слюны.
– Какого хрена?
– наконец сказал он, и в его голосе послышались рыдания. “Что, чёрт возьми, только что произошло?”
Как будто я знал. Я чувствовал себя так, словно был вырезан из дерева. Мое тело было абсолютно негибким. Тон голоса Билли был растерянным, отчаянным и ужасно испуганным. Это был голос маленького мальчика, который только что видел, как его щенка сбили на дороге. Он ждал, что я расскажу ему, как такое могло случиться в разумном и справедливом мире. Он хотел, чтобы я осмыслил происходящее, изложил ему с разумной точки зрения, но я не мог, и моя неспособность почти причиняла мне боль.
Я заставил себя пошевелиться и взял Билли за руку: “Нам лучше убраться подальше от окна. Оно знает, где мы, и я не думаю, что оно просто так уйдёт.”
Он посмотрел на меня. Его глаза были широко раскрыты, рот сжат в кривую линию, а лицо покрыто бисеринками пота. В бледном свете фонаря он выглядел как один из тех персонажей, которых Джонни Крейг рисовал для "Склепа Ужасов": потный, уставившийся в никуда, сломленный страхом, на грани какой-то шокирующей правды или тёмного откровения, которое полностью вывело бы его разум из равновесия. Он протянул руку и дотронулся до меня, словно пытаясь удостовериться в моей реальности.
– Пошли, - сказал я.
Мы уже подошли к дивану, когда светящийся шар снова зажегся прямо за окном гостиной, как будто кто-то включил прожектор. Он смотрел на нас, как глаз циклопа, наполняя комнату холодным голубым светом. Мы с Билли просто остановились, как лягушки, пойманные лучом фонарика. Я думаю, это было инстинктивно. Если замереть, то возможно оно просто пройдёт мимо. Но в данной ситуации это было неприменимо. Эта тварь знала, где мы находимся, даже если бы мы попрятались в шкафах.