Затмение
Шрифт:
Я держала длинный острый клинок, древний, серебренный, покрытый коркой почерневшей крови.
Отшвырнув нож, я резко открыла глаза в темноте своей спальни. Первое что до меня дошло, что я была не одна, я повернулась и уткнулась в грудь Эдварда, зная, что приятный аромат его кожи прогонит любой кошмар лучше другого средства.
— Я тебя разбудил? — прошептал он. В тишине был слышен только шелест страниц, и глухой звук — что-то упало на деревянный пол.
— Нет, — пробормотала я, вздохнув и тая в его объятьях. — Мне приснился плохой сон.
— Хочешь
— Нет. — я покачала головой — Слишком устала. Может завтра, если вспомню.
Он ответил легким смешком.
— Хорошо, утром.
— Что ты читал, — пробормотала я, не проснувшись до конца.
— «Грозовой перевал», — сказал он.
Я сонно нахмурилась. — Думала, ты не любишь эту книгу.
— Ты оставила её, — прошептал он своим бархатным, приводящим меня в бессознательное состояние, голосом.
— Кроме того…чем больше времени я провожу с тобой, тем больше человеческих эмоций у меня появляется. Я обнаружил, что симпатизирую Хитклифу, чего раньше не замечал за собой.
— Хм. — вздохнула я.
Он тихо сказал ещё что-то, но я уже спала.
Утро оказалось серое и спокойное. Эдвард спросил меня о моём сне, но я так и не смогла вспомнить ничего, кроме того, что мне было холодно ночью, и что я была рада найти его рядом, когда проснулась. Перед тем как отправился домой, переодеться и забрать машину, он целовал меня достаточно долго, чтобы мой пульс участился.
Я быстро оделась, проблемы выбора одежды у меня не было. Тот, кто рылся в моей корзине с грязным бельем, критически оценил мой гардероб. Это меня не пугало, но зато жутко раздражало.
Уже собираясь спускаться завтракать, я заметила мое потёртое издание «Грозового перевала», книга лежала на полу открытой, на том же месте, где ее ночью выронил Эвард, он загнул страницу, так же как и я всегда делала.
Я заинтересованно её подняла, пытаясь вспомнить, что он говорил. Что-то про чувство симпатии к Хитклифу, больше чем к другим героям. Нет, наверно ошиблась, скорее всего, мне это приснилось.
Слова на открытой страничке привлекли моё внимание, и я присмотрелась внимательней. Говорил Хитклиф, и я помнила этот абзац хорошо.
В этом видно различие между его любовью и моей: будь я на его месте, а он на моем, я, хоть сжигай меня самая лютая ненависть, никогда бы я не поднял на него руку. Ты смотришь недоверчиво? Да, никогда! Никогда не изгнал бы я его из ее общества, пока ей хочется быть близ него. В тот час, когда он стал бы ей безразличен, я вырвал бы сердце из его груди и пил бы его кровь! Но до тех пор — если не веришь, ты не знаешь меня — до тех пор я дал бы разрезать себя на куски, но не тронул бы волоска на его голове!
Слова, которые привлекли моё внимание, были — «пил бы его кровь».
Я вздрогнула.
Да, конечно же, мне, скорее всего, приснилось, что Эдвард сказал что-то позитивное о Хитклифе. И эта страница, скорее всего не та, которую он читал. А книга могла упасть
Глава 12
Время
— У меня было видение… — зловещим тоном начала Элис.
Эдвард попытался пихнуть её локтем в бок, но она ловко увернулась.
— Отлично, — прорычала она. — Эдвард заставил меня это сказать. Но я действительно предвидела, что если бы я устроила тебе сюрприз, тебе было бы гораздо сложнее принять это.
Мы шли к машине после школы, и я не имела ни малейшего понятия, о чём она говорила.
— А можно по-английски? — попросила я.
— Не будь ребёнком. И чтоб никаких истерик.
— Теперь мне страшно.
— Что ж, у тебя, то есть у нас, будет вечеринка по случаю выпускного. Ничего особенного. Ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться. Но я увидела, что ты будешь переживать, если эта вечеринка станет для тебя сюрпризом. — Она, пританцовывая, отошла с дороги, уклоняясь от Эдварда, потянувшегося, чтобы взъерошить её волосы, — и Эдвард заявил, что я должна буду тебе рассказать об этом. Но я обещаю, что не будет ничего особенного.
Я тяжело вздохнула:
— Стоит ли спорить на эту тему?
— Абсолютно не стоит.
— Хорошо, Элис, я приду. И обещаю, что мне будет ненавистна каждая минута этой вечеринки.
— Ну что за настрой! Кстати, я уже обожаю твой подарок. Тебе не стоило утруждаться.
— Элис, я и не утруждалась.
— О, я знаю, но будешь.
Я напрягла мозги, в панике пытаясь вспомнить, что же такого я могла решить подарить ей на выпускной.
— Удивительно, — пробормотал Эдвард. — Как кто-то такой крошечный, может быть настолько раздражающим?
Элис рассмеялась:
— Это талант.
— Разве вы не могли подождать ещё несколько недель, прежде чем сказать мне об этом? — Недовольно спросила я. — Теперь мне придется переживать по этому поводу намного дольше.
Элис нахмурилась.
— Бэлла, — медленно произнесла она. — Ты знаешь, какой сегодня день?
— Понедельник?
Она закатила глаза:
— Да. Сегодня понедельник… четвертое число, — Схватив меня за локоть и развернув на пол-оборота, она указала на большой желтый плакат, прикреплённый к двери спортивного зала. Там, чёткими чёрными буквами была написана дата выпускного. Ровно через неделю.
— Сегодня четвёртое? Июня? Вы уверены?
Никто из них двоих не ответил. Элис с грустью покачала головой, делая вид, что расстроена, а Эдвард приподнял бровь.
— Не может быть! Как это случилось? — Я пыталась мысленно отсчитать дни обратно, но так и не смогла выяснить, куда ушло время.
Я чувствовала себя так, словно земля ушла у меня из — под ног. Недели стресса, переживаний… каким-то непонятным для меня образом посреди всей моей нездоровой зацикленности на времени, это «мое» время бесследно исчезло. Время, отведённое мне для того, чтобы во всём разобраться, построить планы, просто растворилось. Моё время истекло.