Затопить Германию
Шрифт:
— Поздравляю, Гибби. Теперь ты командуешь 617–й эскадрильей.
До измученного Гибсона не сразу дошло.
— Какого черта? — возмутился он. — 617–я? Я думал… Я… Где она, черт побери?!
— Здесь, — мирно ответил Уитворт. — Это мы. Наш новый номер. Кто—то в министерстве загнал нас на самое дно. Наша эскадрилья получила буквы AJ.
Он приказал подать всем по пинте пива, и они выпили за 617–ю эскадрилью.
Глава 5. Чepeз барьер
Назавтра после обеда прибыл Хамфри, новый адъютант
— Не знаю, чем все это кончится, но я собрал эту эскадрилью, чтобы вершить историю или сгинуть.
Хамфри посмотрел на него, не понимая, шутка это или нет.
— Прошу прощения, сэр, — начал было он, однако Гибсон уже уставился в карты у себя на столе и не ответил.
Утром завеса таинственности немного приподнялась. Гибсон получил вызов от Саттерли, который приказал ему выехать на поезде в Уэйбридж, где его встретят на вокзале.
— Могу я спросить, кто меня встретит, сэр?
— Он вас знает, — ответил Саттерли.
В полтретьего Гибсон гулял по перрону вокзала Уэйбридж, когда его окликнули из крошечного «Фиата»:
— Хэлло, Гай!
— Матт? — изумленно спросил Гибсон. — Боже, так ты и есть тот человек, которого я жду?
— Если ты тот человек, которого жду я, то это я, — ответил Саммерс. — Прыгай сюда.
Они поехали по обсаженной деревьями дороге к заводу Виккерса и без остановки проскочили мимо главных ворот.
— В чем дело, Матт? — спросил Гибсон, не в силах больше сдерживаться.
— Скоро ты все узнаешь. — Машина повернула влево. — Когда—то ты хотел поработать у меня летчиком—испытателем. Помнишь?
— Помню.
Это было, когда он впервые встретил Саммерса. Это произошло примерно 8 лет назад, в 1935, когда Гибсону было 18 лет. Он хотел летать, поэтому отправился на прием к Саммерсу в фирму Виккерс и попросился на работу летчиком—испытателем. Тогда Саммерс ему посоветовал: «Сначала поступите в Военно—Воздушные Силы и научитесь летать».
— Скоро ты проведешь несколько испытательных полетов, — пояснил Саммерс. — Не для меня лично, но именно испытательных.
Он свернул в какие—то ворота и затормозил у домика в Бэрхилле. Саммерс провел его в комнату с видом на поле для гольфа. Седовласый человек поднялся навстречу.
— Я рад, что вы приехали, — сказал Уоллис. — Теперь мы можем приступить к делу. У нас осталось не так много времени. Мне кажется, вы не слишком много знаете об оружии?
— Оружии? — переспросил Гибсон. — Да я вообще ничего ни о чем не знаю. Полковник Саттерли сказал, что вы расскажете мне все.
Уоллис моргнул.
— Так вы не знаете даже своей цели?
— Ни малейшего представления.
— Мой дорогой мальчик, — сказал Уоллис, глубоко вздохнув, — это делает ситуацию крайне сложной.
— Но начальник штаба сказал… — вставил Гибсон.
— Я знаю, — сказал Уоллис. — Однако это страшный секрет, и я не могу раскрыть его никому, чье имя не стоит в этом списке. — Он помахал листом бумаги. Гибсон успел заметить, что в списке не более 5 имен.
Саммерс заметил:
— Это чертовски глупо.
— Я знаю, — печально согласился Уоллис. — Хорошо, мой мальчик… Я расскажу тебе столько, сколько осмелюсь. Я надеюсь, что командир авиагруппы расскажет тебе остальное, когда ты вернешься. — Гибсон внимательно ждал. Наконец Уоллис продолжил: — Есть несколько объектов на вражеской территории, которые очень велики и имеют исключительное влияние на ход войны. Они так велики, что обычные бомбы не могут причинить им вреда. Однако я создал особый тип большой бомбы.
Он рассказал Гибсону об ударных волнах и его безумной идее сбрасывать бомбу прямо в критическую точку. Гибсон выглядел немного сбитым с толку сложными физическими теориями.
— Гай, ты видел, как это работает в пабах, — вмешался Саммерс. — Дюжину раз. На столе лежат монеты, и ты кидаешь туда еще одну. Все они остаются на месте, за исключением крайней, которая отскакивает. Это и есть ударная волна.
— А, теперь понятно.
— Я знал, что ты поймешь.
— Идем, я попробую показать вам, — сказал Уоллис и повел Гибсона в крошечный кинозал.
Он щелкнул переключателями, свет погас и засветился экран. Появились титры «Совершенно секретные испытания № 1». На экране «Веллингтон» спикировал к воде, от него отделилось нечто и медленно полетело вниз. Поднялся фонтан брызг, отмечая попадание. Когда брызги опали, Гибсон с удивлением уставился на экран. Нечто сработало, и теперь он услышал голос Уоллиса за спиной, который объяснял, что и как. Затем снова зажегся свет.
— Вот это моя секретная бомба, — пояснил Уоллис. — И так мы… то есть ВЫ должны всадить ее в цель.
— Над водой? — спросил Гибсон, пытаясь найти разгадку.
— Да, — подтвердил Уоллис, однако цель он не назвал. — Над водой, ночью или почти на рассвете, когда поверхность очень спокойна, но может стоять туман. Вы должны лететь так, как я вам укажу. Скоростью 240 миль в час, высота 60 футов. Вы сможете положить бомбу точно?
— Над водой чертовски трудно удерживать высоту, — сказал Гибсон. — Особенно над спокойной водой. Какая ошибка допускается?
— Никакой. В том и дело. Ровно 60 футов и только так. Ни больше, ни меньше. И прицел должен быть предельно точным.
— Хорошо… Я попытаюсь. Я думаю, что мы сможем это выполнить.
— Вы ДОЛЖНЫ это выполнить, — вздохнул Уоллис.
Возвращаясь в Скэмптон, Гибсон ломал голову над тем, какой может быть цель. Он решил, что единственно возможными вариантами выглядят «Тирпиц» или бункера подводных лодок. Он слегка вздрогнул. Ведь там зениток — что посеяно. В Скэмптоне Гибсон нашел несколько «Ланкастеров», которые только что прибыли. Наземный персонал проверял их. Утром он сказал старшему технику, с какой высоты им придется сбрасывать бомбы, но ничего не говорил о самих бомбах.