Завеса
Шрифт:
— Бутылка хорошего старого скотча? — предположил Гуннар.
— И это тоже, — согласилась Таджи. — Но я думаю о старом добром яка мейн.
Яка мейн — еще одно особое блюдо Нового Орлеана, которое изменилось за время войны, но на вкус было гораздо лучше жареного болотного жителя. По идее блюдо состояло из горячего бульона, лапши, вареных яиц и зеленого лука. Теперь в нем были бульонные кубики и яичный порошок. Не совсем то же самое, но все еще не плохо, если удавалось его отыскать.
Мы бы могли побродить по более людным районам, найти того,
Я зевнула, широко раскрыв рот.
— Слабачка, — поддразнил Гуннар.
— Каюсь. Думаю, мне пора домой. Кто хочет отнести меня в магазин?
— Меня еще ждет небольшая вечеринка, — сказала Таджи. — Но даже если бы и не ждала, я бы все равно никуда тебя не понесла.
Я посмотрела на Гуннара, который покачал головой.
— Ты не беспомощная дамочка. Выручай себя сама.
С этим не поспоришь.
— В таком случае, друзья мои, я покину вас. Потащу свои старые усталые кости в магазин, — я протянула Гуннару руку. — Помоги мне хотя бы встать.
Таджи прищелкнула языком.
— Она всегда так драматична, когда устает.
— Знаю. Ей двадцать четыре, а ведет себя, будто ей восемьдесят четыре.
— Некоторым моим покупателям восемьдесят четыре, — указала я. — И я живее, по крайней мере, некоторых из них.
Гуннар протянул обе руки, помогая мне подняться на ноги.
Таджи тоже встала. Она выглядела немного виноватой, и я в какой-то мере ждала, что она сдастся и пойдет со мной.
Но прежде, чем она заговорила, над нами нависла тень. Мы посмотрели вверх. Тень принадлежала хорошо сложенному мужчине. Он был темнокожим, глаза были карими и веселыми, под узкими бровями. Он был обнажен по пояс, футболка была засунута в один из больших карманов. На его шикарной широкой груди была черная татуировка со словами, написанными готическим шрифтом: «ТРУДИСЬ УПОРНЕЙ, ИГРАЙ ЖЁСТЧЕ».
Не могу не согласится.
— Привет, — сказал он с улыбкой.
— Привет, — ответили все трое одновременно. Мы все затаили надежду.
Мужчина широко улыбнулся, обнажая белые зубы, но улыбка предназначалась лишь Таджи. Он положил руку на грудь.
— Я Уилл Бёрк, — сказал он, затем указал большим пальцем на банду, которая заиграла живую версию «Tipitina». — Но все зовут меня Бёрком. Не потанцуешь со мной?
— Ой, ну, я… — Таджи посмотрела на меня, приподняв брови в очевидной надежде.
— Забудь про меня, — сказала я с улыбкой. — Я как раз собиралась уходить. Магазин зовет меня.
Бёрк щелкнул пальцами, указав на меня.
— Так и знал, что видел тебя раньше. Ты управляешь «Королевскими Рядами»?
— Да, — Марриот был всего лишь в нескольких кварталах, и солдаты, живущие там, часто закупались в магазине, так что я знала многих агентов в лицо. Но Бёрк знакомым не казался. — Ты туда заходил?
— Один раз. Я в городе недолго. Я из КБЦ Материальной части. Только перевелся, — он улыбнулся. — Слышал, что у тебя лучший магазин в Квартале.
КБЦ — Команда Бойцов с Паранормальными,
— Легко быть одним из лучших, когда выбирать почти не из чего, — сказала я, отвечая улыбкой, решив, что мне он нравится. И не только потому, что сделал комплимент моему магазину. — Ну, не будем вам мешать. Вы же собирались потанцевать?
«Спасибо», — беззвучно произнесла губами Таджи и взяла протянутую руку Бёрка. Они пошли к толпе, и начали раскачиваться под музыку.
— Мне он нравится, — сказал Гуннар.
Я фыркнула.
— Потому что он твой тип: шикарный и хорошо сложенный.
— И явно имеет опыт в материальной части.
— И что это значит на языке мирных жителей?
— Это значит, что у него есть доступ к хорошим вещам. Еде. Мебели. Униформам.
Я всегда хваталась за реальную возможность. Я повернулась к нему, умоляюще сложив руки.
— Спроси, вдруг он сможет достать мне сыр. Не продукты со вкусом сыра, не имитацию сыра. Настоящий чеддер.
— Ты знаешь, что контейнеры с морозильной камерой ведут себя не очень хорошо в Зоне.
Я знала, что была проблема с электричеством, но мне было плевать.
— Я дам тебе миллион долларов, если ты достанешь мне настоящий сыр.
— У тебя не миллиона долларов.
— У меня есть миллион тростей.
Гуннар широко улыбнулся.
— Мне не нужны твои трости, — он сжал губы, обдумывая. — Но мне нужно включить его в список посетителей Коменданта, — он достал маленький блокнот и карандаш и нацарапал записку. Гуннар серьезно относился к работе, и не собирался упустить возможность сообщить Коменданту о материальном преимуществе.
Именно это усложняло мою дружбу с Гуннаром. Но он был мне как семья, я не могла отказаться от него сейчас.
— Пошли, — сказал он, убирая блокнот. — Я провожу тебя в магазин.
Я не была против предложения, но знала Квартал лучше, чем знала парня, который пригласил Таджи танцевать. Я не почувствовала плохих вибраций от Бёрка, парня из материальной части, но лучше перестраховаться, чем недостраховаться. И кроме того, сыр.
Я покачала головой.
— Не волнуйся за меня. Оставайся с Таджи. Присмотри за ней. И когда они закончат танцевать, узнай за какой материал он несет ответственность. Используй свое очарование, — руками я изобразила радугу. — Думай и молочном продукте.
— Ах ты моя смелая девочка, — сказал он, на его лице мелькнуло беспокойство. — На прошлой неделе случилось три нападения духов. Уверена, что нормально дойдешь одна?
Он предупреждал меня о каждом нападении, чтобы я не ослабляла бдительность. Он не понимал иронию этого.
— Всего-то четыре квартала, — сказала я. — И везде агенты Сдерживающих.
Это было и благословение и проклятие.
— Мне, наверное, придется распихивать их, чтобы попасть в магазин.
Не похоже, что Гуннар обрадовался, но прижался губами к моей макушке.