Завещание чудака
Шрифт:
Годж Уррикан, — нужно отдать ему в этом справедливость, — был человеком быстрых решений и не терял времени на пустые разговоры. Вот почему, сев утром 16-го числа вместе с Тюрком в поезд, он в этот же вечер был в Пенсаколе.
У него оставалось еще в запасе девять дней, более, чем требовалось, чтобы переехать из Пенсаколы в Ки-Уэст, даже если бы дело шло о переезде на паруснам судне.
Флорида представляет собой полуостров, вдвинувшийся в Мексиканский залив, и имеет в ширину четыреста пятьдесят миль, а в длину — около трехсот пятидесяти.
Если Таллахасси является столицей, законодательным центром штата, то значение Пенсаколы во всяком случае, не меньше, чем значение Джексонвилла,
Но здесь опять начались все те же преследовавшие командора неудачи. Забастовки, конечно, не было, но зато не было также ни одного судна, которое собиралось выйти из гавани, направляясь на юго-восток, в Антиллы или в Атлантику, — и, разумеется, никакого вероятия добраться морем до Ки-Уэста!
— Очевидно, — проговорил Годж Уррикан, кусая себе губы, — ничего не поделать! Не везет!
— И никого нет, с кем можно было бы за это посчитаться!.. — ответил его компаньон, свирепо вращая глазами.
— Но не можем же мы бросить здесь свой якорь на целую неделю…
— Нет!.. Во что бы то ни стало нам нужно сняться с якоря, мой командор, — заявил Тюрк.
— Согласен, но каким способом перебраться из Пенсаколы в Ки-Уэст?
Годж Уррикан, не теряя ни минуты, принялся обходить одно парусное судно за другим, один пароход за другим, но всюду получал самые неопределенные обещания: «Да, они поедут…», «Уложат только товары и дополнят груз…» — но ничего окончательного, несмотря на высокую цену, которую командор предлагал за свой переезд. Тогда он попробовал «по-своему» вразумить этих проклятых капитанов и даже самого начальника порта, рискуя попасть за это в тюрьму.
Так прошли еще два дня, и вечером 18-го всем стало ясно, что оставалось снова попробовать сухопутный переезд, так как о морском нечего было и думать. И какая усталость! Какой страх опоздать к назначенному сроку!
Подумать только! Если ехать не пароходом, а по железной дороге, то нужно было пересечь почти всю Флориду с запада на восток и ехать через Таллахасси вплоть до Лайв-Ок, а потом спуститься на юг, к Тампе или к Пунто-Гарда, лежащим на берегу Мексиканского залива, — сделать в общем около шестисот миль по железной дороге, причем поезда по расписанию не были согласованы один с другим. И с этим можно было бы еще примириться, если бы, начиная с данного пункта, железнодорожная сеть обслуживала всю остальную часть полуострова. Так нет же! И если нельзя было поймать какое-нибудь судно, готовое к отплытию, то предстояла еще длинная дорога, целое путешествие, которое проходило бы в крайне тяжелых условиях!
Это очень печальная часть Флориды, малонаселенная и плохо приспособленная для жизни. Найдутся ли там какие-нибудь способы сообщения в виде почтовых карет, повозок или верховых лошадей, которые дали бы возможность в несколько дней доехать до крайнего пункта Флориды? И допустив, что вы нашли бы все необходимое, причем это стоило бы безумных денег, каким это было бы медленным и утомительным передвижением! И даже опасным в этих бесконечных лесах с рядами темных кипарисов, местами непроходимых, погруженных наполовину в стоячие воды трясин; на дорогах, едва различимых под массой болотных трав, скрывающих почву; в густых зарослях гигантских грибов, которые при каждом шаге разрываются с шумом фейерверочных ракет, и дальше по лабиринту болотистых равнин и озер, в которых кишмя кишат аллигаторы, и ламантины, и самые страшные змеи с головами в форме треугольника, укусы которых смертельны. Такова эта ужасная страна Эверглэйдских болот, куда скрылись последние представители племени семинолов, красивые и дикие, воевавшие во времена своего вождя Ойзеолы так бесстрашно против вторжения в их страну федеральных армий. Одни только туземцы находят возможность жить, или, вернее, прозябать, в этом сыром и жарком климате, так благоприятствующем развитию болотных лихорадок, сваливающих с ног в несколько часов самых здоровых и крепких людей, даже таких, каким был командор Уррикан!
О, если бы эту часть Флориды можно было сравнить с той, которая простирается на восток до двадцать девятой параллели, и если бы требовалось отправиться из Фернандины в Джексонвилл и в Сент-Огастин, в страну, в которой нет недостатка ни в селах, ни в городах, ни в путях сообщения!.. Но ехать из Пунто-Гарда на самую окраину страны, к мысу Сэйбл…
А тем временем настало уже 19 мая. Осталось всего шесть дней. И выяснилась полная невозможность использовать сухопутный путь!
Утром в этот день к командору Уррикану подошел на набережной некий Хьюлкар, один из местных судовщиков, наполовину американец, наполовину испанец, один из тех, которые занимаются мелким каботажем у берегов Флориды, и, поднеся руку к своей кепке, сказал:
— Все еще нет судна, чтобы везти вас во Флориду, командор?
— Нет, — ответил Годж Уррикан, — и если вам таковое известно, вы получите от меня десять пиастров.
— Одно такое я знаю.
— Какое?
— Мое.
— Ваше?
— Да… Чикола. Хорошенькая шхуна на сорок пять тонн. Три человека судовой команды. Шхуна, делающая обычно восемь узлов при хорошем ветре и…
— Какой национальности? Американской?
— Американской.
— Готовая к отплытию?
— Готовая к отплытию и к вашим услугам, — ответил Хьюлкар.
Приблизительно пятьсот миль отделяли Пенсаколу от Ки-Уэста. Если ехать по прямой линии, при условии делать не меньше пяти узлов в час, принимая во внимание возможное отклонение с пути или неблагоприятные ветры, то этот переезд мог быть сделан в шесть дней.
Десять минут спустя Уррикан и Тюрк стояли уже на палубе Чиколы, которую разглядывали глазами знатоков. Это было маленькое каботажное судно, сидевшее неглубоко в воде, предназначенное к плаванию вдоль побережья, с достаточно широким корпусом, чтобы выдержать большую парусность. Для таких двух моряков, как командор и бывший квартирмейстер, опасностей на море не существовало. Что же касается Хьюлкара, то он уже в течение двадцати лет плавал на своей шхуне от Мобила до Багамских островов через флоридские воды и несколько раз заезжал в Ки-Уэст.
— Сколько за переезд? — спросил командор.
— Пять пиастров в день.
— С едой?
— С едой.
Это было дорого, и Хьюлкар пользовался обстоятельствами.
— Едем! Тотчас же! — приказал Уррикан.
— Как только ваш багаж будет на палубе.
— А в котором часу отлив?
— Он уже начался, и через какой-нибудь час мы будем в открытом море.
Только переезд на Чиколе давал возможность явиться в срок в Ки-Уэст, куда шестой партнер обязан был прибыть не позднее полудня 25 мая.
В восемь часов, расплатившись в гостинице, Уррикан и Тюрк были уже на берегу, а через пятьдесят минут маленькая шхуна плыла по заливу между портами Макрэ и Пикинс, построенными когда-то французами и испанцами, и скоро она вошла в открытое море.
Глава XIV. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ КОМАНДОРА УРРИКАНА
Погода была надежная. Дул свежий восточный ветер. На море, защищенном полуостровом Флоридой, не ощущалось еще волнений атлантических вод, и Чикола чувствовала себя хорошо.