Завещание императора
Шрифт:
Только произнес имя Траяна – и повлажнели глаза. Чувствительность Плиния была общеизвестна. Наверняка для предстоящей встречи заготовил он и отчеты, и дары, и новый панегирик, великолепнее того, что произносил в год своего консульства [55] . Траяна наместник обожал искренне. После тоскливой безнадежности Домицианова правления обожать нынешнего императора было проще простого.
– Я готов оказать нашему наилучшему принцепсу столь малую услугу… – Возможность «преподнести» императору Калидрома заранее воодушевила наместника.
55
Плиний был консулом в 100 году н. э.
Но у Приска были другие планы.
– Мой добрый Секунд, – попытался подольститься к наместнику военный трибун, – ты же знаешь, как важно тщательно подготовить столь грандиозную кампанию. А сведения, полученные от Калидрома, могут оказаться бесценными для Адриана. Не забудь, в ведении Адриана все сирийские легионы, да и вообще практически вся восточная армия. Так что Калидрома следует отправить в Сирию как можно скорее.
– О да, наш будущий император всё делает тщательно, – согласился Плиний с печалью в голосе. Он явно страдал от того, что Калидрома придется отдать, – но, похоже, готов был это сделать исключительно на благо принцепса и Рима.
Будущий император… Ого! Только самый преданный друг Адриана мог сказать такое о наместнике Сирии.
Приск счел момент подходящим для начала секретного разговора. Вынул из ножен кинжал и положил на стол. Плиний глянул на клинок с недоумением и нахмурил брови. Военный трибун, сообразив, что Плиний мог неправильно все понять, взял кинжал в руки и показал, что клинок легко убирается в массивную рукоять одним нажатием на острие, которое и не заточено вовсе.
Плиний облегченно вздохнул:
– А я уж невесть что подумал… Ловко.
– Мой друг Оклаций еще в Мезии показал мне этот фокус. Очень удобно – если хочешь изобразить убийство, не убивая. А в ножнах легко спрятать что-нибудь ценное.
Приск отложил кинжал и аккуратно выудил из ножен скрученный без скалки свиток и развернул перед наместником. Пергамент изрядно обмахрился по краям, но это уже не имело значения.
Плиний начал читать текст шепотом… По мере того как он вникал в смысл прочитанного, на щеках наместника румянец разгорался все ярче и ярче, как будто его охватывала лихорадка.
– Где ты это взял? – спросил наместник севшим голосом.
– Случайно нашел… Подле убитого библиотекаря на Форуме Траяна. – Это было почти правдой.
– Ты читал? Хотя, конечно… читал… печать сломана. – Плиний оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости. Понизил голос: – Почему не вернул на место?
– Как раз из-за сломанной печати. И потом – я не ведал, где ему место. Полагаю – в храме Весты, но вряд ли военному трибуну подобает встречаться с весталками.
Приск хотел плавно перейти к изложению задуманного, но наместник его перебил:
– Погоди. Я могу оказать тебе услугу. Верну завещание Траяну, не называя имен. Как только император прибудет в Эфес, передам похищенный свиток. Скажу, что случайно перехватил почтаря со странным письмом. Тут на Востоке много чудес, и никто не ищет причины событий. Правильный ход вещей восстановится. Ты окажешься вне подозрений – меня же император ни в чем не упрекнет и не заподозрит, и уж тем более не станет допрашивать – я дружен с тем, чье имя указано в свитке, так что я никак не могу быть замешан в похищении. Все будут довольны, и никто не пострадает.
– Ты ошибаешься, сиятельный… – Военный трибун на миг растерялся: дело приняло совсем не тот оборот, на который он рассчитывал.
– Поверь, мой дорогой друг, это лучший способ завершить столь сложное и щекотливое дело. Если же ты утаишь завещание и оставишь свиток у себя, то подвергнешь и государство, и себя неизмеримой опасности…
О да, про опасность не нужно ничего объяснять! Приск уже понимал, что совершил глупость. Ясно, что участвовать в подлоге Плиний ни за что не согласится. Он всегда слыл человеком честным, таковым и хотел оставаться.
– Но в этом случае Адриан не станет императором… – осторожно заметил Приск. – А он бы мог столько сделать для империи… Разве не лучше нам с тобой…
– Дорогой мой, не нам с тобой решать, кому править! – достаточно жестко оборвал военного трибуна наместник. Вся мягкость и благожелательность разом испарились, осталась лишь холодная четкость – четкость оружия или машины. Нет, просто так наместником провинции Траян никого не назначает.
– Но…
– Мы от решения подобных дел отстранены… – с неожиданной горечью сказал Плиний.
– И ты готов с этим смириться?
– Мы давным-давно смирились. И даже не мы – но наши деды, на поле близ Фарсала [56] . Теперь нам остается лишь благодарить богов, что нами правит наилучший принцепс, и приносить жертвы за то, чтобы новый оказался не хуже прежнего.
– Так ведь от нас и зависит в данный момент, кто станет этим новым принцепсом! – Приск сделал отчаянную попытку поймать наместника на слове.
Но тот лишь отрицательно покачал головой:
56
Битва при Фарсале – битва, когда Юлий Цезарь во главе своих галльских легионов разбил армию Помпея Магна и сторонников Сената. Ключевой момент битвы – когда Цезарь разбил конницу Помпея, состоявшую в основном из аристократов. На поле Фарсала осталось лежать молодое поколение римской элиты.
– Нет, друг мой, не пытайся отменить волю наилучшего принцепса – или ты совершишь преступление.
«О, боги, ты глупец, Гай! О чем ты думал! Плиний и коллегию пожарных не может создать без согласия императора. И как улучшить провинциалам баню, советуется с Траяном. А ты предлагаешь преданному исполнителю решать, кто наследует ойкумену, кто будет править миром. Где была твоя медная голова, дурак!»
Плиний стал сворачивать свиток.
– Пока спрячу пергамент здесь, в библиотеке – среди других… тут его никто не найдет. Я понимаю – ты бы хотел показать завещание Адриану, но поверь, этот свиток не принадлежит ни тебе, ни твоему патрону. Вернем его Траяну, и сам убедишься, что это – наилучший выход.