Завещание с простыми условиями
Шрифт:
— Э-э, матушка, ну и надралась ты, — донесся откуда-то из подземелья голос Павла Ивановича. Каждое слово будто кувалдой ударяло по голове. Я потрясла головой, и он возник перед глазами, уже снова один, но по-прежнему в наглухо застегнутом черном плаще.
Я спроецировала себя на стул и попыталась, как говорят, вся обратиться в слух.
Видя, что клиент пришел в себя, господин Корсаков не замедлил протянуть мне фужер, уже опять наполненный доверху.
Внутренний голос пытался воззвать к остаткам разума, но тут же потонул в глотке обжигающей волшебной
— Для того чтобы завещание вступило в законную силу, необходимо ознакомиться и выразить свое согласие с двумя условиями, при которых это становится возможным, — долетел до меня убаюкивающий голос таинственного человека в дорогом плаще. — Условия эти состоят в следующем. Ваш отец пожелал, чтобы вы получили второй экземпляр завещания за одиннадцать дней до его вступления в законную силу…
Я насторожилась и приоткрыла слипающиеся глаза.
— А что, завещание еще не вступило… Я еще не владелица семикомн… — едва ворочая языком, пробормотала я. Где-то на задворках сознания всплыли мысли о недописанной статье. Господи, меня завтра уволят! А и пусть увольняют! Я теперь владелица!.. Или еще не владелица?..
— Нашла о чем думать! — восхитился Павел Иванович. — Ей такое состояние завещано, а она дурку гонит, о статье какой-то переживает!
Я что, посетовала на статью вслух? Вроде нет…
И опять изменение стилистики речи адвоката моего отца повергло меня в легкий шок. Кто он такой? Почему его как будто два?..
— Ты слушай лучше и не перебивай, наследница, — внезапно перейдя на «ты», снова заговорил странный персонаж, — ЗАВЕЩАНИЕ ВСТУПИТ В СИЛУ РОВНО ЧЕРЕЗ ОДИННАДЦАТЬ ДНЕЙ ПРИ СОБЛЮДЕНИИ НЕКОТОРЫХ УСЛОВИЙ. Напряги мозги, чтобы не переспрашивать.
Во мне проснулся протест против этого хамства.
— Не будете ли вы столь любезны выражаться более корректно? — попросила я.
И он тотчас же будто переродился.
— Разумеется, уважаемая фройлейн. Может, выпьем?
— С удовольствием, — против моей воли ответил кто-то за меня моим голосом. У меня возникло стойкое ощущение, что это сказала не я. По-моему, я даже не успела разжать губ. А когда я их разжала, возле них уже плескалась искрящаяся зеленая напасть. Не успела я глазом моргнуть, как она провалилась внутрь меня.
— Каковы же эти условия? — донесся до меня издалека мой собственный обеспокоенный голос.
— Основное условие состоит в следующем. С момента получения вами вашего экземпляра завещания вы должны переселиться в завещанную вам квартиру вашего отца. И жить в ней на протяжении всех одиннадцати дней, ночуя в ней каждую ночь, не пропуская ни одной ночи.
Он помолчал.
— И все?! — с радостным изумлением спросил мой голос. Ну естественно, я завтра же туда переберусь! Для того она мне и завещана, чтобы я в ней жила. И ночевала, не пропуская ни одной ночи…
— А если я пропущу одну ночь? — с пьяным кокетством полюбопытствовала я.
— Тогда не видать вам наследства, как ушей своих, — ласково ответил адвокат в плаще.
Я покосилась на зеркало, висящее
И снова хихикнула.
— А кто же сможет это проверить? — задала я резонный вопрос.
— Однако после стольких порций абсента вы не теряете способности к аналитическому мышлению, — похвалил Корсаков. — Впрочем, это не ваша забота. Знайте только одно: обмануть наследодателя вам не удастся.
— К-какого… наследодателя? Он же умер… если он — наследодатель… — растерялась я.
Павел Иванович немного замешкался и потеребил пуговицу на плаще.
— В данном конкретном случае — меня, — произнес он не очень уверенно, — так как я представляю интересы непосредственно наследодателя, то есть вашего отца.
— Непосредственно… — повторила я и грохнулась со стула на пол.
— …Еще одно условие, — невзирая на мое падение, спокойно продолжил Павел Иванович недрогнувшим голосом, — лежите, лежите, Марта Вильгельмовна, вся в своего покойного папашку… Еще одно условие таково: в одной из комнат квартиры вашего отца находится его портрет. Так вот: портрет нельзя выносить из комнаты, переставлять, накрывать и так далее. Всякие манипуляции с портретом категорически запрещены. Словом, вы, уважаемая фройлейн, должны жить в квартире, и с вами в той же квартире, всегда на одном и том же месте должен находиться портрет вашего отца.
— И все?! — снова откуда-то радостно воскликнул мой голос.
— Да. И все. Правда, в завещании указаны еще несколько пунктов, но, строго говоря, они столь незначительны…
— Так это же сущие пустяки! — пропустив мимо ушей последнюю реплику, вскричала я с восторгом.
Честно говоря, услышав про условия, я испугалась, что они окажутся невыполнимыми, и поэтому искренне обрадовалась тому, что они такие простые.
— И если я буду там жить все это время, начиная с завтрашнего дня, то через одиннадцать дней…
— Совершенно верно, через одиннадцать дней, в день вашего двадцатипятилетия вы станете законной владелицей данной квартиры.
— Если начну там жить уже завтра!.. — не могла поверить я, с трудом поднимаясь с пола.
Всего через каких-то одиннадцать дней!
— При условии, разумеется, что портрет вашего отца будет жить в этой квартире вместе с вами.
— Жить?.. Портрет?.. — глупо рассмеялась я.
Даже одурманенной абсентом, мне вдруг показалось, что Павел Иванович не оговорился. Он как-то странно посмотрел на меня, и от этого взгляда мурашки пробрали меня с головы до пят.
И тут же ледяной взгляд его сменился чарующей улыбкой.
— Ну, что же, раз вы согласны с условиями завещания…
— Конечно, согласна!
— Еще бы! Редко кому выпадает такая удача, — что-то фальшивое почувствовалось мне в его интонации, — ну так вот, фройлейн Марта, ЕСЛИ ВЫ СОГЛАСНЫ С УСЛОВИЯМИ ЗАВЕЩАНИЯ, тогда подпишите, пожалуйста, здесь и здесь.
Я взяла любезно протянутую мне холодную, как лед, ручку и быстро поставила свою подпись, где было велено.
— И еще один экземпляр, будьте добры, здесь и здесь.