Завещание с простыми условиями
Шрифт:
Я невинно посмотрела на коллег.
— А что со мной?
Мигунова замерла на полуслове с чашкой недопитого чая. Через секунду чашка выпала из ее слабеющей руки и покатилась по столу, обрызгав жидкостью блестящие брючки собеседницы. Но Александрова этого даже не заметила. Она вытаращила ярко накрашенные глаза и вытянула вперед шею. Потом выдохнула:
— Ого! Ничего себе красотка!
И, тут же выскочив из-за стола, подлетела ко мне и начала щупать пальцами мое замшевое пальто.
—
— Итальянские… — уронила я.
— Ну, ты даешь!.. А какие сережки! А колечко!.. — закатила она глаза.
Я небрежно стянула пальто, предоставив Ирине возможность его досконального изучения, и предстала перед зрителями в коротком алом платье.
— А какое платье! — задохнулась от восторга Александрова, до этого первая модница редакции. — Это все он подарил? Да?..
— Ну, а кто же еще?
— Ну вообще… — исчерпала запас слов дипломированный журналист.
— Какие у тебя, оказывается, красивые ноги! — внес в обсуждение восхищенную мужскую нотку Игорь Миронов.
— Ты не перестаешь нас удивлять! — с оттенком зависти произнесла Ирина и преданно понесла пальто на осмотр Мигуновой.
Та шарахнулась от него в угол. Лицо у Динки стало зеленым, как огурец.
— Почему в кабинете посторонние?! — раздался за спиной голос начальника.
Я обернулась:
— Здравствуйте, Андрей Данилович! Посторонних нет, все свои.
— Марта! Бог мой, ты ли это?! Какая красавица!
От этих всесторонних похвал мне даже стало как-то неудобно.
— Да вот, захотелось немного измениться…
— Хм, немного… Да, любовь явно идет тебе на пользу.
Быстро у нас распространяется информация.
— А как интервью с Гуселаповым? Готово?
— Я только что от него.
— Надеюсь, обошлось без сердечного приступа? Ну, пойдем ко мне, покажешь, что ты там накопала…
И мы вышли из кабинета, оставив в нем восторженных коллег и зеленую Мигунову.
ГЛАВА 15
Мы с Дугановым, взявшись за руки, медленно шли по Колокольной улице. Я вдыхала его запах, чувствовала его крепкую ладонь и понимала, что ближе и роднее его у меня нет никого на свете. Есть, конечно, еще мама. Но она так далеко…
Я думала, что у Сашки захватит дух, когда он увидит меня. Но его реакция вновь меня удивила. Он ласково посмотрел на меня и просто сказал:
— Ты сегодня необыкновенная!
— И все?.. — Я была слегка разочарована. — Разве я не превратилась в красавицу?..
— Нет, ты выглядишь просто сногсшибательно! Но, знаешь, та милая, озорная девчонка в фиолетовой курточке была ничуть не хуже. Она была такой же красавицей, просто не такой яркой, и от нее
Редкое для мужчины рассуждение, — удивленно подумала я. И, честно говоря, ужасно обрадовалась.
— «Тело — это только оболочка. Человек находится внутри», — процитировал Дуганов и вдруг повернул меня к себе и трогательно произнес:
— Я так рад, что мы помирились!
— Я тоже рада! — счастливым эхом отозвалась я.
Мы заглянули друг другу в глаза и неожиданно поцеловались прямо на людной улице, неподалеку от редакции «Живого слова».
Внезапно мне опять захотелось рассказать ему все.
— Саша… — начала я.
Но какая-то неодолимая сила зажала мне рот.
— Что?
— Ничего.
— Мне кажется, ты хотела что-то сказать?..
В ответ я только крепче сжала его руку.
Может, не ехать сегодня на проспект? Все-таки вернуться на улицу Некрасова?.. Но на проспекте остались мои вещи… Но я не хочу…
НО МЕНЯ ТЯНУЛО ТУДА ТАК…
— Ты не голодна? — отвлек меня мой спутник от внутренних метаний. — Может, зайдем перекусим чего-нибудь?
— Давай.
Мы свернули на Набережную. Как все-таки красив мой город! Затопленные лодки листьев лежали в светлых прозрачных лужах. Угасающее солнце золотило голые деревья. Я подставила ему лицо. Хотелось утонуть в его неярком свете.
Как мне хорошо с ним рядом!
И он, казалось, прочел мои мысли и отозвался:
— Марта, мне так уютно с тобой. Никогда у меня в душе не было такого покоя. Кажется, я нашел то, что искал…
Эти слова блаженством разлились где-то в области моего сердца.
Несмотря на гложущие мысли, я счастливо улыбнулась.
Мы подошли к реке и замерли, прижавшись друг к другу. Потом он тихонько расплел мою прическу, и освобожденные волосы тяжело закачались.
— Светлая моя, лучистая, — прошептал он, прикасаясь губами к моим губам.
Я закрыла глаза…
В сумке тренькнул телефон.
Пришлось нехотя выпутаться из объятий Дуганова.
Наверно, Корсаков. Почуял, что я хочу улизнуть…
Взглянула на мигающий экран — Альбинка!
Ура. Значит, она не обиделась!
— Привет! — как ни в чем не бывало затараторила подружка. — Что делаешь?
— Гуляю по Набережной.
— Одна?
— Нет.
— Ясно, — хитро засмеялась Альбинка, — он симпатичный?
— Более чем!
— Здорово. Слушай, — произнесла она задумчиво, — что делать с Мутятичевым? Он начал мне надоедать.
— Начал надоедать?..
— Ну да, он уже не помещается в формат, прет изо всех щелей. По-моему, его пора ликвидировать.