Завещание Якова Брюса

Вернувшись в дом Бутурлиных, Настя непререкаемым тоном наказала разбудить Анну Михайловну. К удивлению девушки, приказ был исполнен незамедлительно, и вскоре хозяйка дома в ночном чепце и наспех накинутом домашнем платье вышла в залу.

— Настенька, случилось что? — Бутурлина зевнула, но одного взгляда на Настю хватило, чтобы остатки сна мгновенно слетели. — Рассказывай!

Настя спешно пересказала все события, как и наказывал Шувалов.

Ведьма слушала очень внимательно, тот и дело хмурилась, а когда девушка дошла до рассказа о метке на спине оборотня, голубые

глаза зло вспыхнули. Настя даже испугалась, что наставница начнет её бранить и осеклась, но Анна Михайловна лишь покачала головой.

— Плохо, что он о тебе знает. Наверняка, запах твой запомнил и искать будет.

— Но… зачем я ему? — Настя развела руками.

Ведьма задумчиво посмотрела на сидящую пере дней девушку, размышляя, стоит ли рассказывать. Решилась.

— Яков Вильямович Брюс королевского роду был. Предок его — король скотландский. Поговаривали что те с храмовниками все дружили и взамен знания запретные получили, звери им служили, особенно волки… Вернее, оборотни. Лучше них воинов не было. Ну и ведьмы при них… ты ведь читала, для чего ведьма…

Настя кивнула, завороженно следя за историей. Бутурлина продолжила:

— Вот тогда англы на ведьм охоту и начали, дескать, ведьма мужика с пути истинного совратить может, да в зверя обернуть, — Анна Михайловна усмехнулась. — Будто при обычной бабе мужик не озвереет! Иногда и бабы то не нужно, он и так зверем станет… Но вот души человека и зверя объединить, да так, чтоб разум человеческий над звериным преобладал…

Ведьма замолчала, отпила почти остывшего чаю, скривилась, подлила в чашку кипятка из начищенного до блеска самовара, захрустела сушкой и продолжила.

— Яков Вильямович секрет оборота человека в зверя знал, потому русские полки и без пушек победы одерживали: в бой то не люди, а волки шли, оборотни. Только не учел колдун, что ведьм мало осталось, и потому по первости зверь над человеком часто верх брал, но на войне к тому проще относились: пристрелил, и вся недолга… Тогда и приказ создали Преображенский: за зверями следить.

— А как же преображенцы? — ахнула Настя, вспомнив рыжеватого волка, ночевавшего в её комнате. — У них тоже до сих пор так?

— Ну что ты! Яков Вильямович великим колдуном был. Он понял, что разуму человеческому, особливо мужскому, привязка нужна. Она удержит, заставить зверя подчинится. Потому и проходят преображенцы обряд инициации. Там они погибают как люди и впускают в свой разум зверя, которого должны подчинить. Обряд опасный. Коли со зверем не совладаешь — погибнешь.

— А как с ним совладать? — Настя затаила дыхание.

— Вот тут-то привязка и помогает. Храмовники такую на ведьм делали, а Брюс, чтоб ведьм не искать, обряд создал на царской крови замешанный — в крови государевой тоже искра Божья имеется! Эта искра человеку, в зверя преображенного, разум потерять не дает.

— Искра? — переспросила Настя.

— Ты думала, сила твоя откуда? Когда-то боги ее на землю принесли, да женщинам дали, чтобы хранили они мир и мужей берегли… это потом уж злость да зависть людская появилась. Так что, Настенька, божий дар у тебя в крови. Оттого и мужа тебе надо надежного да правильного, чтобы дар не угас и людям на радость служил!

— Да уж… — девушка невольно вспомнила приказ императрицы и своего жениха.

— Гриша — парень хороший, балованный только шибко, — Анна Михайловна угадала мысли своей подопечной. — Оно и понятно: наследник долгожданный. Петр Григорьевич по первости ни в чем сыну не отказывал, а потом уж спохватился, да поздно. К тому же Белов-старший по домострою живет, слово поперек не скажи. А Гриша… Волк свободу любит. С тех пор, как сын в полк сбежал, ссорятся вечно. К тому же там Софья примешалась, с браком своим несчастливым… Григорий за сестру горой стоит, а Петру Григорьевичу это точно кость в горле. Настенька, Белов мужем хорошим будет, коли в узде удержишь, а ты удержишь, не сомневайся.

— Да не хочу я его удерживать! — Настя всплеснула руками, чуть не расплескав чай, но успела подхватить чашку, лишь несколько капель на блюдце упали. — Ни его, ни кого другого!

— Тогда тебе силой до конца не овладеть, так и будет плескать без толку! — фыркнула Бутурлина. — Сила в ведьме в полную силу просыпается лишь когда та мужчину познает. А так — баловство одно.

Женщина потянулась и с насмешкой посмотрела на сконфуженную Настю.

— Ладно, спать давай, а то так до рассвета и просидим. А охота завтра, тебе там быть надобно. Государыня настрого приказала…

Настя покорно кивнула и побрела к себе в комнату. Девушка думала, что не уснет, но усталость взяла свое, глаза закрылись, как только голова коснулась подушки.

Сон был тяжелый, мутный. В нем Настя вновь шла по безмолвному лесу. Предрассветный туман все поднимался от земли, клубился между темными стволами. Девушка с трудом брела, не разбирая дороги. Она хотела остановиться, но Сила все гнала вперед. Внезапно тишину прервал громкий рык. Настя хотела убежать. Но не смогла: что-то заставило её направиться к том месту, откуда доносилось рычание.

На поляне сражались два зверя. Огромные волки, они остервенело грызлись, стремясь добраться до горла противника. Странно было не это, а еще один человек, наблюдавший за зверями. Настя не могла видеть его лицо, но наблюдатель показался ей знакомым. Внезапно он кинул что-то в дерущихся зверей. Рыжеватый волк взвизгнул и с удивлением посмотрел на нож, торчащий из ребер…

— Гриша… — прошептала Настя и открыла глаза. показалось, что рассветные сумерки полыхнули алым.

***

Все-таки Софья прислала лошадь, а также записку. В ней сестра Белова уверяла, что с удовольствием одолжит лошадь невесте брата, поскольку сама пока не ездит верхом. Прочтя послание, написанное на дорогой плотной бумаге, Настя все-таки хотела решительно отказаться, но конюх Софьи уже сидел на кухне со Степаном, судя по покрасневшим щекам, попивая отнюдь не чай. Сама же лошадь: рыжая кобыла высоконогая, достаточно крепкая стояла в конюшне за домом Бутурлиных и задумчиво хрумкала сеном. Настя погладила ее по носу и вернулась в дом.

Анна Михайловна сидела в зале за пяльцами.

— Настенька, что задумалась? — поинтересовалась она, прокладывая нитью начало вышивки.

— Я… мне кажется Гриша… Григорий, — девушка с трудом произнесла имя жениха при посторонних, — он Софью вынудил мне покровительствовать!

— Вот как? — ведьма на секунду прервала свое занятие, но сразу же сделала вид, что увлечена вышивкой.

— Он ей про приказ рассказал, и вот… — Настя положила письмо на стол.

Анна Михайловна расправила лист, пробежалась по строчкам глазами.