Завещание змееносца
Шрифт:
– И сколько времени это займет, ты хоть подумал? Вечность!
– Пускай. Ведь единственное, чего у нас теперь навалом, это времени.
– Ты ошибаешься. Наше время ограничено количеством стайсов. Рано или поздно мы сожрем их всех и умрем от голода.
– Не сожрем, – уверенно возразил Мюрр. – Мы будем их разводить. Как свиней. Главное, разыскать месторождение железной руды, желательно побольше… А вообще, ты прав, надо поискать еще какую-нибудь еду. Может, в речках есть живность… Короче, проблему с пищей я возьму на себя. А твоя задача помогать мне с подкопом.
И они принялись за дело. Мюрр с энтузиазмом, Дуэр от скуки. Кроме того, Повелитель Тумана принялся обучать товарища по несчастью магии. Естественно, только теории. Он рассказывал Мюрру все, чему учили его самого. Дейв оказался благодарным учеником – с упоением внимал каждой крупице знаний. Конечно, кое-что он и сам знал. Но его сведения носили бессистемный, хаотичный характер. Большинство заклинаний были из арсеналов смертных магов, Дуэр же учил его магии Высших.
Вообще, Мюрру все больше и больше нравился Дуэр. Симпатия родилась сразу, с первой же встречи в столице Арении, во многом благодаря спокойному, сдержанному поведению и холодной внешности амечи, который словно был выточен из любимого Мюрром льда.
Потом, в пещерах, симпатия сменилась разочарованием, граничащим с презрением. Мюрра раздражало поведение Дуэра, который хладнокровно вел людей на смерть и при этом врал им прямо в глаза. Сам Повелитель Холода терпеть не мог ложь. Впрочем, обстоятельства частенько вынуждали и его самого притворяться, так что вскоре он признал право Дуэра на обман. Да, эта ложь была во спасение – Ученик Бога избавлял людей от страха смерти, к тому же он старался не ради себя, ради других. И симпатия вернулась вновь.
Вынужденное заточение сменило симпатию более глубоким чувством – искренней дружеской привязанностью, которую многократно усиливала мысль, что они оба изгои – отвергнутые и преданные своими расами. Впервые в жизни у Мюрра появился настоящий, равный по положению, друг из Высших, и Повелитель Холода был готов отдать за Дуэра жизнь…
11
В то утро – так они называли время после сна – Дуэр, как обычно, пошел за водой для подкопа. Данное действие давно превратилось в некий ритуал, и Дуэр частенько забывал, зачем, собственно, это делает. Просто так было принято. Он ходил за водой каждый день после завтрака уже много-много лет подряд. Приходил к реке, обращался к своей стихии, превращал воду в туман и «волочил» за собой в пещеру, где Мюрр упорно пытался прорыть лаз на поверхность. Дуэр заполнял принесенным туманом намеченную щель, затем следовал обратный процесс – прозрачные облачка превращались в воду, и Повелитель Холода тут же замораживал ее. Вода, застывая, расширялась и ломала камень. Впрочем, ломала – слишком сильно сказано. Камень крошился, откалываясь буквально по крупицам, но Мюрр не терял надежды.
– Ничего, – бодро говорил он, отправляя в очередной раз Дуэра за водой, – я выбирался из темниц и похуже!
Амечи согласно кивал: дескать, знаю твою печальную историю, дружище. И про мать с отцом, и про Миррюэль. Про нефритовый колодец и Весту. Про Творца. Впрочем, в Творца Повелитель Тумана не верил, а остальное наводило на кое-какие мысли…
«Нет, – одергивал себя Дуэр, – пока об этом даже думать рано!» Он опасливо косился на товарища, который становился порой просто-таки пугающе проницательным, словно умел читать мысли. Поэтому Повелитель Тумана старался контролировать себя, даже когда был один на расстоянии нескольких пещер от Мюрра.
Итак, Дуэр, как обычно возвращался с порцией тумана. Он вошел под знакомый свод и тут же столкнулся нос к носу с возбужденным и непривычно растерянным Мюрром. Сердце тотчас ухнуло вниз от ужаса.
– Что случилось?!
– Да вот… – Мюрр указал рукой в узкий лаз подкопа и хихикнул.
– Что, вот? – рассердился Дуэр. – Тебе камень на башку свалился?
– Там дождь…
– Понятно. – Дуэр с сожалением посмотрел на товарища. – Ты в следующий раз голову-то под камнепад не подставляй.
– Кретин! – заорал Мюрр. – Ты что, не понимаешь?! ТАМ ДОЖДЬ!
Дуэр переменился в лице и сунулся в подкоп. Где на четвереньках, где ползком преодолел все расстояние и уставился в крошечное, размером с пол-ладони, оконце. Оно выходило наружу. И там действительно шел дождь! Дуэр не верил своим глазам. Это маленькое оконце вдруг превратилось в дорогу к прежней жизни. Не помня себя от радости, он мгновенно стал Туманом и дымчатой змейкой выскользнул наружу.
Мюрр обескуражено стоял перед подкопом, в котором только что скрылся амечи. Повелитель Холода несколько раз окликнул его, но не услышал ответа. Внутренним взором Мюрр видел, что Дуэр уже снаружи, но сам не мог последовать за ним – ведущее на волю отверстие было еще слишком мало, чтобы дейв смог протиснуться туда. Тем временем принесенный Дуэром туман уже начал рассеиваться. Еще несколько мгновений и от него останется только воспоминание.
Мюрру пришла в голову страшная мысль: а вдруг его опять бросили? Нет, не мог Дуэр так поступить с ним! Только не он! Но амечи исчез. Он не откликался на зов и не возвращался. Мюрр все еще не верил, точнее не хотел верить в страшную правду – его снова предали! Сердце заледенело. В следующее мгновение он решительно послал порцию холода в лаз, стремясь превратить в лед оставшиеся хлопья тумана. Негодование добавило ему сил. Лед так стремительно заполнил щель, что оставшийся камень взорвался крошевом, расширяя проход.
Повелитель Тумана уже улетал, когда его обдало каменной дробью. Он невольно приостановил свой полет и оглянулся. Вместо маленького отверстия в скале зияла огромная дыра, из которой вылезал разъяренный дейв.
«Выбрался-таки, гад!» – с досадой подумал Дуэр и тут же поменял обличие – туманное облако приобрело человеческие формы. Он бросился к Мюрру, изображая радость:
– Ты чего так долго? Я уже заждался!
– Заждался? – растерянно переспросил тот.
– Ну, да! Мы выбрались! Выбрались!
– Да, – машинально пробормотал Мюрр, чувствуя, как ярость отступает. «Наверное, я никогда не научусь доверять, кому бы то ни было. Вот же он, никуда не делся, просто обалдел от счастья». А чутье кричало о предательстве, но разум не хотел верить…
Их окружали горы, непогода и начало осени – покрытые растительностью склоны далеко внизу подернулись багрянцем и легким золотом.
В первый миг, ощутив свободу, Мюрр едва не задохнулся непривычно свежим воздухом. У него перехватило дух от необъятности пространства, которое казалось пугающе огромным после ставшей привычной тесноты пещер. А потом пришла эйфория. Его не бросили – он заставил себя в это поверить, – и они выбрались!