Заветное желание
Шрифт:
– Не, – покачал я головой.
– Если встретишь, скажи, что я спрашивал… Пусть ко мне домой заглянет… Дело одно есть…
Я недоуменно уставился на Алексея Петровича. Ну, какие еще общие интересы могут быть у старого учителя и пастуха-забулдыги?
– Ладно, ступай, – махнул рукой Алексей Петрович. – Тебя Сережей зовут, кажется?.. Хорошие вы, мальчишки!..
Я повернул обратно.
Выполнить поручение не составляло никакого труда, мне все равно некуда было торопиться. Зато появилась возможность пообщаться с участковым милиционером. Однажды воры утащили со двора у соседей Глеба две кастрюли. Даже по кастрюлям завели дело, их искали и нашли. А тут велосипеды. По ценности они не идут ни в какое сравнение с кастрюлями!.. А заодно, возможно, узнаю новые подробности про кражу в магазине… Вот уж рты раскроют Глеб и Димка, когда я им расскажу!..
На крыльце сельсовета никого не было. Я открыл дверь и зашел в коридор.
В кабинете председателя разговаривали.
– Я по делу, – вырвалось у меня, когда из соседнего кабинета появилась женщина с явным намерением приостановить меня.
– Ну, раз по делу, – улыбнулась она и развела руками.
Председатель сидел за своим столом, трое незнакомых мне мужчин – на стульях вдоль стены.
Я протянул пакет, объяснил, откуда он у меня взялся, возвратился к двери и тихонько опустился на стул, ее подпиравший. Я почему-то подумал, что председатель просмотрит бумаги, что-то напишет или скажет мне для передачи Алексею Петровичу.
Председатель вынул из конверта сложенные листы бумаги, развернул их, стал проглядывать.
– Я так и знал, – обмолвился наконец, – Ветераны, жители поселка, собрали свои собственные средства на памятник. Просил их этого не делать, не послушались… Вот кипа квитанций… А это, как понимаю, их предложения по проведению праздничных торжеств… Гаврилов завтра приезжает. Надо будет его встретить с поезда…
– Молодец полковник, – сказал мужчина, сидевший поближе ко мне. – Жизнь прожил за тридевять земель, а о родных местах не забывает… И за какое дело взялся!.. Не каждый решится!..
– Воинская закалка, – заметил другой мужчина. – Говорят, в последний год то ли пять, то ли шесть раз приезжал к нам… По силам ли старику?..
– И не просто приезжал, – отодвинул бумаги председатель. – Он поднял на ноги весь район!.. Подключил к своей идее музей, военкомат, редакцию газеты, депутата областной думы… «Хочу увековечить память о своих земляках!» – заявил, открыл счет в банке, положил на него свои деньги за проданные машину и дачу… И вот – настоял на своем… Памятник вчера привезли, быть может завтра-послезавтра начнем устанавливать…
Хлопнула входная дверь, послышались шаги по коридору и в кабинет зашел участковый.
– Заседаете? – бросил толстую папку на диван и сам устало плюхнулся рядом с ней.
Ну, подумал я, сейчас начнет рассказывать про яму в зарослях возле ручья, про найденные товары в яме.
Но участковый уставился на меня.
– А паренек что здесь делает? – спросил. – Набедокурил?.. Пробираете?..
Председатель будто увидел меня впервые.
– А чего ты сидишь? – спросил.
Я пожал плечами и неопределенно ответил:
– Жду.
– Кого?..
– Ну, – я стушевался. – Ну, что мне сказать Алексею Петровичу, учителю…
– Ах да, – спохватился председатель. – Я и забыл, увлеклись разговором, – порылся в бумагах. – Ладно, – сказал. – Иди себе… Я сам Алексею Петровичу позвоню, поговорю с ним, – и обернулся к народу. – Ветераны не сдаются. Ну, почему б ему мне не позвонить? Я бы сто раз к нему домой заехал. Так нет, сам в дорогу пустился, мальчишку послал.
Участковый выразительно посмотрел на меня, и я поспешно подхватился со стула.
– Дверь за собой закрой, – велел и взял в руки свою папку.
Возле крыльца стоял милицейский мотоцикл. Я с досады стукнул кулаком по сиденью, и пошел от сельсовета восвояси.
В моей голове кутерьма
Не зная, куда себя деть, я вскоре оказался на лугу в составе футбольной команды, в которой играли Глеб и Димка.
Расходиться стали, когда солнце начало клониться за горизонт, с реки повеяло прохладой, заклубился в низине туман.
– Ну что, нанесем Тимохе дружественный визит? – потер ладони Димка. – За мной!..
Калитка во двор была не заперта, чему мы обрадовались. Я с Димкой остались на улице, Глеб пошел на разведку. Вернувшись, сообщил, что Тимохины родители дома, отец смотрит телевизор, мать – на кухне.
– Шторки на окнах отодвинуты, хорошо всюду видно, – сказал Глеб. – Тимохи вроде нет…
– Понятно, что нет, – фыркнул Димка. – Потому калитка и не заперта… Будем ждать…
По очереди, осторожничая, мы походили по двору. Из окон падал свет, и нам удалось заглянуть во все закоулки за домом, возле сарая и погреба. Велосипедов нигде не обнаружили.
Заслышав шаги, проворно заскочили в палисадник, затаились под вишней.
Тимоха появился, ничего не подозревая, руки держал в карманах, попыхивал сигаретой.
Первым из укрытия выскочил Димка. Он с разгону прыгнул на Тимоху, молниеносным приемом повалил его на землю и стал колотить. Тимоха завопил. Я и Глеб кинулись отдирать Димку от бедолаги, и это нам удалось… Но пока мы держали Димку, Тимоха подхватился с земли и с жутким воплем кинулся во двор.
– Тима!.. Что случилось, Тима? – на крыльцо выскочил отец.
Мы ринулись в рассыпную.
Собравшись на перекрестке, стали попрекать товарища.
– Вечно ты с кулаками! – досадовал Глеб.
– Не дал поговорить, – сокрушался я.
– Не барышня, – огрызнулся Димка. – Чего с ним канитель разводить?.. Да и не ждал, что он заорет во всю глотку!.. Думал, поколочу для порядка, а потом поговорим спокойно…
– С тобой спокойно никогда не получается, – буркнул Глеб. – Завтра Тимохин отец к нашим родителям придет… Тебе это надо?..
Мне вдруг стало противно и гадко. Дурак, какой я дурак! Да пойду сейчас к Маше, да расскажу ей о пропавших велосипедах! Чего я маюсь?