Заветы отцов наших Часть 1-2
Шрифт:
Попадалось и НАТОвское оружие, хотя и не везде — карабины М4, штурмовые винтовки М16А2, пистолеты-пулеметы МР5, пистолеты Беретта М9, все в относительно хорошем с виду состоянии. Часть оружия, которое мы раздавали иракским полицейским и военным, прямиком попадала на оружейный рынок и потом стреляла в нас же.
Ну и конечно куча снаряжения, как иракское, так и НАТОвское — камуфляж, ботинки, ножи, складные кровати, спальные мешки и прочее. Тоже все моментально разворовывалось и попадало прямиком сюда. В одной лавке продавали что-то типа боксерского мешка — приглядевшись, я опознал парашют.
Как ни странно, несмотря на наш пустынный НАТОвский камуфляж и DOD baiges относились к нам на рынке весьма
Зазывалы хватали нас за рукава, что-то кричали на арабском и ломаном английском — но мы протискивались вперед, мельком оглядывая товар. Именно мельком — стоит только серьезно проявить интерес к товару и тебя из этой лавки без покупки не выпустят…
То, что нам было нужно, я нашел в двадцатой лавке от входа. Выглядела лавка солиднее всего, трехэтажный, не поврежденный обстрелами дом, новенький зеленый навес над входом. На ковре разложены автоматы (привлекло меня то, что разукрашенных среди них не было — значит, хозяин толк в оружии явно понимал), в дверном проеме лавки виднелись стандартные зеленые ящики. Что меня еще привлекло — так это то, что вездесущими религиозными портретами и кассетами здесь не торговали — хозяину явно хватало доходов от торговли оружием.
Чтобы заинтересовать продавца на восточном базаре, нужно всего лишь остановиться около его товара и внимательно посмотреть на него — что я и сделал. Через секунду ко мне подбежал иракский мальчишка — зазывала, на вид лет двенадцати, затараторил на ломаном английском.
— Мистеры, мистеры… Товар покупать, товар хороший.
Мы с Риком переглянулись, подошли ближе к прилавку. Выбор товара и вправду здесь был неплохой.
На домотканом иракском ковре лежали, маслянисто поблескивая несколько ухоженных «Калашниковых» разных модификаций. На пару китайских, с неотъемным штыком, пусть и новых с виду, лежащих сбоку я внимания обращать не стал — Китай он и есть Китай. Следом лежали три местных, иракского производства «Табука». Уже больше похожи на нормальное оружие, но качество тоже не ахти — в сторону. А вот следом… Сбоку лежали автомат и ручной пулемет, оба советского производства. Вот это уже можно было покупать. Я взял в руки АКМ, снял крышку ствольной коробки, вытащил газовый поршень, внимательно посмотрел на детали, на состояние ударно-спускового механизма. Великолепно — за оружием явно ухаживали, как следует. Нигде ни малейшего пятнышка ржавчины, следов порохового нагара тоже нет. Судя по состоянию нарезов в стволе, в эксплуатации автомат был, но явно недолго.
Собрал автомат, разобрал ручной пулемет. То же самое — явно в эксплуатации был, но недолго. Механизм в идеальном состоянии, деревянный приклад немного поцарапан.
— А ты разбираешься в оружии, Бени аль-Наджи [37] …
Я повернулся. Из лавки неслышно вышел пожилой, лет шестидесяти иракец, с длинной седой бородой. Одет он был в национальную, длинную, до самого пола рубаху со стоячим воротником и длинными рукавами — галабию, белого цвета, из добротной ткани, без единого пятнышка. Судя по всему, хозяин прилавка и всей торговли.
37
Обращение "Бени аль-Наджи", даже скорее это не обращение, а прозвище, было принято к британским офицерам во время британского владычества в Ираке. Был такой исламский религиозный деятель по имени Наджи и он брал в обучение даже британских офицеров. Отсюда и "Бени аль-Наджи" — то есть "сын Наджи". Среди пожилых
— Ассаламу алейкум — произнес я, слегка наклонив голову и приложив руку к груди. Арабский я немного знал, учили в спецотряде перед "Бурей в пустыне", а арабы очень падки на вежливость. Еще много чего я прочитал и запомнил перед поездкой в Ирак, да и с собой я привез немало литературы. Воевать, не понимая противника — большая глупость и верное поражение.
— Ва алейкуму-с-саламу ва рахмату-л-Лахи — ответил иракец, также кланяясь — рад приветствовать дорогих гостей в своей скромной лавке.
Мой совет тем, кто будет иметь дело с арабами — видя их вежливость, не обольщайтесь. Для них вежливость подобна халату, чьи широкие рукава скрывают зажатый в руке кривой кинжал. Мы для них «франки», крестоносцы, неверные. Солгать неверному, обвести его вокруг пальца, даже убить неверного — для них не преступление, а доблестное деяние, достойное воспевания в стихах. Поэтому, находясь на Востоке надо быть настороже всегда, каждую минуту. И никогда не поворачиваться к арабам спиной.
Краем глаза я заметил, как Рик как бы невзначай переместился так, чтобы стоять спиной к стене.
— Можешь говорить на английском — проговорил старик — мой внук Шариф немного понимает.
Надо же, какой уровень обслуживания… Впрочем ничего удивительного — иностранные гражданские специалисты были частными гостями на этом базаре. Штатного оружия им не полагалось, а без оружия в Ираке было не выжить. Поэтому знание английского языка на этом базаре весьма помогало в хорошей торговле…
Я взял русский АКМ, задумчиво взвесил в руке, отсоединил магазин, отвел назад затвор. Шариф с хитрым выражением лица наблюдал за мной.
— Сколько?
Шариф задумался, даже позагибал пальцы, считая что-то. Потом выдал:
— Миллион новых динаров!
— Ва-а-а! — сказал я — ты должно быть шутишь! Он и ста тысяч не стоит!
Попав на арабский базар обязательно нужно торговаться. Первоначальная цена обычно бывает в два-три раза выше реальной стоимости!
— За миллион новых динаров я могу скупить все, что есть на этом ковре! Побойся Аллаха, бача, назови правильную цену!
— Назови свою, Бени аль Наджи! — мгновенно среагировал Шариф
— Сто пятьдесят тысяч динаров за автомат и двести за пулемет, который лежит рядом — твердо сказал я
Шариф сморщил лоб, снова что-то посчитал на пальцах
— Не пойдет — с серьезным видом сказал он — так я останусь в проигрыше. Миллион триста тысяч динаров за автомат и за пулемет.
— Вай, бача — с сокрушенным видом сказал я — видно ты не уважаешь слова великого пророка Мухаммеда. Ведь ни кто иной, как он сказал в суре «Римляне»: "То, что вы отдаёте в рост, дабы приумножилось это в богатстве людском, не приумножается в глазах Аллаха". Разве ты не знаешь, что досточтимый Ахмад Шакир, да благословит его Аллах, в своей книге "аль — Муснад" сказал: "не продавайте дирхам за два дирхама, так как я боюсь, что вы впадете в лихоимство". И разве ты не боишься совершить "риба аль фадль", [38] бача, предлагая мне заплатить миллион триста тысяч динаров за то, что стоит не больше пятисот тысяч?
38
Один из видов лихоимства, запрещенного Кораном, рост на наценке на товар.