Зависимость от тебя
Шрифт:
Он потирает затылок дрожащей рукой.
Я делаю неглубокий вдох.
— Я пойду попробую.
Я проталкиваюсь мимо людей и сажусь на пустой барный стул рядом с Ло.
Он едва замечает меня, но говорит: — Как раз тогда, когда мне начал нравиться этот гребаный придурок.
— Что он сделал?
— Он не понимает намеков. Я не хочу говорить о своих родителях. Я не хочу говорить о его матери, когда у меня ее нет. Я не хочу, чтобы он приставал ко мне из-за выпивки, — он делает еще один глоток. — В любом случае, о чём, черт возьми, эта статья? О двух богатых
Слова Ло звучат ясно и связно. Он редко говорит невнятно, но в его голосе есть резкость, которая появляется, когда он много пьет, и я слышу это в десять раз чаще.
— Я не думаю, что он спрашивает об этом для статьи, — тихо говорю я. — Может быть, он просто хочет узнать тебя получше.
— Зачем? — спрашивает Ло, нахмурив брови, как будто для кого-то совершенно чуждо дружить с ним.
— Он заботится о тебе.
— Ну, он не должен, — Ло заказывает еще выпивку, отправляя в рот картофель фри.
— Может быть, нам стоит уйти.
— Нет. В этом заведении есть хорошая выпивка и еда.
Я жду сексуальной улыбки или, может быть, кокетливой шутки, но он поглощен тем, что перед ним. И я просто сижу в стороне. Даже если я сниму футболку и сброшу лифчик, он будет держать этот стакан в руке. Он будет пить, пока все не растает. Поэтому я не снимаю одежду. Единственная тактика, которая есть у меня в арсенале, совершенно бесполезна.
— Райк отнес тебя домой, — сказала я правду. — На вечеринке в честь Хэллоуина ты потерял сознание, и ему пришлось отнести тебя в нашу квартиру,
Его лицо искажается сотнями эмоций, и он останавливается на чем-то пустом и чужом.
— Ты действительно хочешь, чтобы он снова отнес тебя домой?
— Я не пьян, — опровергает Ло, наконец-то взглянув на меня. Его глаза заледенели. — Ни капельку. Я даже слишком трезв для этого разговора.
Я чувствую себя прикованной к этому барному стулу. Как будто, если я ускользну, он взорвется.
— Ты пугаешь меня, — бормочу я.
Его взгляд немного смягчается.
— Я в порядке, Лили. Честно, — он держит руки на своем напитке и картошке фри, не прикасаясь ко мне в утешение. — Я дам тебе знать, когда буду готов уйти, и это будет до того, как я потеряю сознание.
Моя грудь сжимается.
— Я собираюсь пойти потанцевать с Коннором.
Ло кивает и не пытается остановить меня, когда я встаю со стула.
Я нахожу Коннора и Райка, задерживающихся у высокого столика рядом с танцполом.
— И? — мгновенно спрашивает Райк.
— Он говорит, что не пьян.
Райк бросает на меня взгляд, полный отвращения.
— Да? Ни хуя себе, Лили. У него проблема! Конечно он, блядь, скажет тебе, что он трезв.
— Что делает тебя экспертом? — я кричу в ответ. — Да, ты бросил пить, но это не значит, что ты знаешь, как исправить это!
— Ты права, — говорит Райк. — Это выше моего понимания. Ему нужна профессиональная помощь.
Собираются слезы.
— Остановись.
Я хочу, чтобы Ло помогли. Я знаю, но я не
— Любому, у кого есть сердце, было бы не все равно, Лили, — говорит Райк. — Так что лучший вопрос — почему тебе все равно?
Удар в живот отбрасывает меня назад. Слишком больно дышать, и самое сложное — это пытаться защитить себя. Мне правда не все равно. Я не позволяла Ло садиться за руль. Я заботилась о том, чтобы он возвращался домой целым и невредимым. Я защищала его. От всех, кроме него самого.
Я смотрю на Коннора, пытаясь напрячь свой мозг в поисках правильных слов, но впервые он замолкает. Избегая моего взгляда, отклеивая этикетку со своей пивной бутылки. Он согласен с Райком?
Я издаю короткий смешок, граничащий с придыханием.
— Наверное, я просто ужасная девушка.
И я верю в это. Во многих вещах, не только в одной.
Я проталкиваюсь сквозь море тел, у меня не хватает духу или смелости наблюдать за реакцией Райка и Коннора. Моя рука дрожит, как у наркомана, нуждающегося в дозе, а голова кружится от всех этих огней. Я спотыкаюсь о пластиковые стаканчики и задеваю кого-то по пути в туалет.
Кабинки выстроены в один ряд, двери приоткрыты и пусты. Я наклоняюсь над раковиной, что-то нацарапано перманентным маркером по всей раковине. Умойся. Тина была здесь! Пользуйся мылом, грязная девка! Отсоси мне.
Дверь скрипит, и я оглядываюсь. Входит безымянный парень с лицом как у волка, с неряшливым подбородком и темными глазами. Это случайно не тот с кем я танцевала? Я не отрываю от него взгляда, и он принимает приглашение.
Его руки вопросительно задерживаются на моих бедрах, и я в ответ сжимаю фарфоровую раковину. Грубые поцелуи впиваются в мою шею, и на мгновение мне становится лучше. Такое чувство, что все снова может быть хорошо. Когда мои джинсы опускаются и холодный воздух покалывает мою кожу, я резко просыпаюсь.
— Нет.
Я не буду изменять Лорену Хэйлу. Неважно, если кто-нибудь скажет мне, какой я плохой человек.
Он не слышит меня или не понимает намека. Руки хватают меня за задницу, только тонкий слой ткани между ним и мной. Блядь.
— Нет, — говорю я громче, используя единственное слово, которого я всегда избегала.
Его руки скользят под мои трусики, и я пытаюсь повернуться и отстраниться. Но он сильно толкает меня, и мой живот врезается в раковину, почти лишая меня дыхания.
— Остановись!
Я сопротивляюсь и пытаюсь вырваться, но я вся из кожи да костей, а он весь из мускулов и голода. Слезы текут по моим щекам, когда я пытаюсь закричать, но громкая музыка проникает в уборную, заглушая мои мольбы.
Что мне делать? Что, блядь, мне делать?!
Может быть, мне стоит просто смириться. Закончить с этим. Вести себя так, как будто я этого хочу. Убедить мое тело, что это еще одно занятие. Сделать так, чтобы все было хорошо. Заставить себя поверить, что это какая-то фантазия.