Завод Сибирской Глуши

Нерюриков Игорь

Прошла сотня лет, молодой боярин Вячеслав Мальцев собрал большой поход к Онежскому озеру. Он надеялся набрать там пушнины, которая приносила его семье огромную прибыль. Не обнаружив в тот сезон достаточно животных, боярин Мальцев совсем уж расстроился, но другая находка изменила судьбу его рода навеки. Внутри массивных скал неподалеку от Онежского озера, он увидел небольшую темницу, из которой доносились какие-то странные звуки. Так Мальцев познакомился с волхвом, который уже сотню лет был замурован. Тот привел боярина к дельте Невы. Сам Мальцев не мог разговаривать с Горынычем напрямую ему не хватало для этого способностей. Так что, все сделки со змеем, боярин заключал через волхва. Впрочем, скоро последний разочаровался в Мальцеве, он понял, что тот не так уж и влиятелен, и вряд ли способен освободить Горыныча. Тогда волхв решился идти на запад. Там он разыскал потомка одного из конунгов, что был в числе тех, кто призвал Горыныча в наш мир. Хоть

всем потомки того викинга, давно уже стали христианами, но легенды о могучем змее, до сих пор возбуждали сердца жестоких феодалов. Они собрали, так называемый, рыцарский поход, для того, чтобы освободить Горыныча. Тогда Новгородские волхвы обратились за помощью к князю Александру Невскому, который остановил призванных потомков конунгов, в битве на Чудском озере. После победы в Ледовом побоище, князь и волхвы раскопали тюрьмы трехглавого змея. Они смогли уничтожить остатки физического воплощения Горыныча с помощью колдовского камня, который волхвы выменяли в отдаленном Улусе Золотой орды, что находился где-то к югу от Поволжья. По рассказам местных: в далекой древности с помощью этого камня победили самого Ахримана — одного из самых могущественных посланников тьмы. Физическое воплощение Горыныча, с тремя отделенными от его туловища главами, исчезло. Волхвы не сумели тогда обуять свою гордыню, считая, что зверь повержен навсегда, но тень Горыныча, несмотря на воздействие колдовского камня, осталась в тюрьмах, закопанных на островах дельты Невы. И с каждым столетием эта тень становилась сильнее.

Потомки боярина Вячеслава Мальцева богатели с каждым поколением, вскоре они совсем позабыли про клятвы данные змею Горынычу. Тогда в их роду начали появляться физические уродства, у кого-то они проявлялись только в старости, кого-то болезнь поражала в зрелости, но самые невезучие приобретали безобразные черты в юности. Только во времена Артамона Мальцева, очень набожного человека, проклятие сие, кое-как удалось снять, но вот только его дети, получили порцию уродства вдвойне. Нет, Сергей и Алексей Мальцевы, росли физически крепкими и здоровыми юношами, их даже можно было назвать в меру красивыми молодыми людьми, но вот их душевные качества с самых ранних лет жизни, оставляли желать лучшего. Помимо своей врожденной жестокости смешанной с невиданной извращенностью, братья Мальцевы с ранних лет слышали голоса Горыныча. Впрочем, он их ничуть не пугал, наоборот помогал чувствовать себя особенными. К тому же хитрость змея, который давал братьям советы, помогла им сильно преуспеть в делах.

Когда Артамон Мальцев умер, попечителем его детей, стал их дядюшка. Стараясь прервать извращенную кровосмесительную связь, которая начала зарождаться между Алексеем Мальцевым и его родной сестрой, он сослал младшего племянника на учебу в один европейский университет. Дядюшка совершил огромную ошибку. Алексей Мальцев познакомился там с молодыми аристократами, чьи родители входили в тайное общество, многие члены которого были потомками древних конунгов, которые желали освободить трехглавого змея тьмы. Две семьи, входящие в это тайное ложе сумели переехать в Россию, не без помощи возмужавшего Сергея Мальцева, отцу которого был обязан Царь Петр. Семейства Ферниш-Грион и Вератти были выходцами из очень богатых аристократических союзов. Они довольно быстро добились в меру высокого положения в Петербурге, но всегда оставались в тени своих попечителей — братьев Мальцевых. Такова была хитрая задумка обоих семейств. Глава Ферниш-Грион и вовсе начал звать себя Аркадием, да еще и добавил к нему одноименное отчество. Он больше других старался войти в круг местных дворян, для того чтобы исполнить план по освобождению Горынычей без всяких проволочек. Впрочем семейству Вератти в Петербурге тоже благоволили, так как его глава купил себе место в гильдии Итальянских архитекторов, которая разрабатывала планы новой столицы...

Змей Горыныч, связавшийся с братьями Мальцевыми, приказал через них, построить три особняка на трех островах Петербурга, именно в тех местах, где когда-то находились подземные тюрьмы, куда замуровали три головы темного змея. Зверь был уверен, что при должном количестве жертвоприношений он сможет вырваться в наш мир и набравшись сил поработит его. Но ничего не удавалось. Хотя Горыныч и смог переправить несколько своих демонических слуг сквозь разобщенную пространственную ткань, но все они попадая в Петербургские особняки, быстро чахли и испарялись в небытие, даже не успевая выйти в город. К тому же по столице начали ползти слухи о темных ритуалах происходящих в подвалах братьев Мальцевых (они были менее осторожны в отличие от других семейств), после чего слухи дошли до Царя Петра. Состоялся суд, в котором братьев Мальцевых приговорили к изгнанию. Хотя жертвоприношения не удалось доказать, но вот убийство своего дядюшки, Алексеем, подтвердили несколько свидетелей, а старшего брата обвинили в подстрекательстве. Казалось, что все планы были нарушены, но братьям Мальцевым пришла в голову безумная идея. Они

решили, что демонические слуги быстро чахнут в нашем мире, потому что им требуется некая оболочка, которая поможет им существовать в реальном пространстве. После чего братья Мальцевы начали строить завод в сибирской глуши. Змею понравилась идея графов и тот с помощью очень мощного и темного заклинания решил даровать им бессмертие… В тысяча семьсот двадцать пятом году, через несколько месяцев после смерти Царя Петра, братья Мальцевы вернулись в столицу. Они вместе с Аркадием Аркадиевичем Ферниш-Грион и Полиной Вератти принесли свои тела в жертву, чтобы их темные души поселились в проклятом двойнике Петербурга, который находится где-то между пространствами миров. И хотя змей и его слуги пока не способны вырываться из него, но что касается братьев Мальцевых, Аркадия Аркадиевича и Полины Вератти, да и других жертв, то они могут на время появляться в нашей реальности…

С помощью жертвоприношений три семейства смогли собрать приличную рабочую силу для своего завода. И вот спустя три сотни лет, они похоже добились зловещей цели и смогли создать защитные оболочки для демонических слуг Горыныча… Скоро они вырвутся из проклятого двойника Петербурга и придут в наш мир... И к сожалению детектив, ты им в этом подсобил… Стал для них проводником.

— У тебя слишком много нестыковок, — ухмыльнулся Пропажа.

— Это каких же?

— Как насчет колдуна, замурованного в темнице сто лет... Да столько не живут батенька!

— Волхвы живут и по три сотни, а некоторые и больше. Сколько ты думаешь мне лет?

— Думаю достаточно, для того, чтобы впасть в мараз…

Не успел детектив договорить, как старик прислонил ладонь к его лбу и Пропажу захватили видения…

Он оказался в прошлом… Ранний Петербург восемнадцатого века… Жаркое лето… Большая площадь перед хоромами на Васильевском острове. Там идет суд… Пропажа смотрит на одного из заседателей чувствуя что-то очень родное, хотя тот вовсе не похож на Пропажу внешне и поведением… Судья добродушный сангвиник с чуть выпирающим пузом… Он выносит приговор —изгнание… Вопли подсудимых и обещания мести… Теперь он видит судью, идущим по Шневенской слободе… Неожиданно того хватают какие-то головорезы… Они тащат его в лавку к кузнецу, после чего ставят на шее раскаленное клеймо в виде змеи… Головорезы вытаскивают судью из лавки и завязав тканью руки-ноги и рот бросают на телегу, стараясь вывезти на край города… Но несколько солдат и какой-то странный человек в обносках нападают на повозку и отбивают судью… Пропажа на месте похищенного и смотрит прямо в глаза человеку в обносках… он узнает черты лица, так похожие на старика…

— Это был ты?! — ошарашенно воскликнул детектив. — А кто тот судья?! Почему я оказался на его месте?!

— Потому что ты его потомок, — задумчиво произнес старик.

— Кто он?

— Александр Сибирцев, бывший помощник главы ревизионной коллегии Якова Долгорукого, позже судья специальной комиссии Васильевского острова по особым делам. Он был, возможно самым честным и неподкупным чиновником Петровской эпохи. Именно он отправил в изгнание братьев Мальцевых.

— Хорошо, предположим, —медленно проговорил Пропажа. — Но я все равно не пойму, почему проводник это я?

— Горынычи поймали Александра Сибирцева в темном переулке Шневенской слободы, а затем поставили клеймо зверя, которое было заговорено самим трехглавым змеем… Именно Александр Сибирцев должен был стать проводником… но я вместе с солдатами лейб-гвардии спас его… а затем помог ему скрыться, чтобы Горынычи никогда не смогли его отыскать…

— Но причем здесь я?

— Ты его потомок, — ухмыльнулся старик. — проклятие Горыныча распространилось на тебя, как на тринадцатого потомка мужского пола по основной ветви…

— Все равно это какой-то вздор! Хочешь сказать, что тебе больше трехсот лет?!

— Я последний из живых волхвов, —грустно произнес старик.

— Предположим все это так! —спешно пробормотал Пропажа. — Но почему вы позволили Полине Вератти…

— Мы приставили к тебе Проныркина! —строго посмотрел на бывшего помощника детектива старик, Андрей снова потупил взгляд.— Но ты был не единственным возможным потомком Сибирцева! Еще двадцать человек предположительно… к которым мы тоже приставили людей! Ты у нас был даже не в первых рядах. Кто же знал что потомком Александра окажешься именно ты?! Тот был весел, доброжелателен, совсем не пил, в отличие от тебя…

— Но вы же трехсотлетние колдуны! —негодующе воскликнул Пропажа. —Могли бы определить!

— Извини,— иронично произнес старик. — тестов ДНК, триста лет назад у нас не было. А так бы я точно вырвал клок волос с макушки Сибирцева, чтобы проще было определиться сегодня!

— Я помню ту встречу с тобой, на этой заброшенной станции... ты ткнул меня какой-то иголкой, а потом я всю ночь видел ужасающие видения…

— Не было никаких видений, — усмехнулся старик.— С помощью иголки я оставил оберег на твоей шее… Я проделал тоже самое с двадцатью другими предполагаемыми потомками.